-  Это так. - Бернар не спеша свернул пергамент. - Но для скорых вестей есть Божьи птицы - голуби. Однако им не под силу решать и вершить суд. Такое право дано лишь человеку, возлюбленному чаду Господа нашего. А потому, брат мой, завтра утром ты отправишься в Краков. Я напишу преосвященному Матфею. Руководи сим рыцарем, как сам он руководит своим мечом, и помни, дражайший мой брат во Христе, когда над истинной церковью занесено оружие инаковерия, следует уничтожить противника, дабы самому не быть уничтоженным. А потому не забывай, что, хотя крест и меч сходны по форме, у меча все же несколько иное назначение.

    * * *

    Зарево на горизонте становилось все явственней, но теперь кроме отсветов пламени до экипажа галеры ветер доносил звуки битвы.

    -  Море горит, - себе под нос пробормотал Анджело Майорано, вытаскивая из ножен широкий восточный меч, весьма удобный для абордажной схватки. - В рог не трубить. Подготовить баллисту. Поднять флаг Юсуф-паши. - На губах капитана сама собой возникла хищная ухмылка, которую, впрочем, можно было легко назвать оскалом. - Господин рыцарь, что ж вы не спросите меня, на чьей я стороне?

    -  Зачем? - не спуская глаз с опаленной линии горизонта, пожал плечами невозмутимый пассажир. - Если вы и впрямь изменник, я убью вас быстрей, чем вы успеете понять, или, ясное дело, сам погибну с честью, как подобает христианскому воину. Если же это лишь уловка для того, чтобы сблизиться с врагом, к чему мне вам мешать?

    -  Браво! Достойный ответ, - искренне рассмеялся хозяин «Шершня». - Оставлю вас пока в неведении, но отойду подальше - не стоит искушать судьбу.

    -  Да-да, конечно, не смею вас задерживать.

    -   Капитан, ну шо, опять? Я говорил тебе - не верь попам! «Рекламная акция, круиз из Кесарии в Херсонес совершенно бесплатно!» Хоть кто там с кем рубится?

    -   Судя по тому, что горит море, - византийцы.

    -   Ага, а раз наш ангелок велел покрасить крылья в зеленый цвет, то скорее всего - с турками.

    -   Вероятно. Пока не видно.

    -   То-то ж, не видно! Ну, ты на всяк случай уточни у дяди Джо, не его ли это «Гребущую по волнам» османы решили досмотреть.

    -   Уже. Строго говоря, они еще не османы, а обычные сельджуки…

    -   Да по мне хоть сельдь, хоть жуки, раз турки, значит, османы! Но, как говорил один хороший человек, к делу, которое я сейчас представляю, это отношения не имеет.

    * * *

    Одна из фелук [13] горела, все глубже погружаясь в воду. Доносившиеся с ее борта крики и мольбы о помощи во всем мире интересовали, вероятно, одного Аллаха, к которому, собственно говоря, и были обращены. Море, подожженное греческим огнем, пылало, затягивая трагическую сцену гибели корабля густым занавесом дыма. Еще три фелуки сельджуков атаковали ромейский дромон с разных сторон, спеша яростным натиском сокрушить холодную стойкость защитников.

    В первое же мгновение, когда волки Эвксинского Понта ринулись в атаку на императорский дромон, было ясно, что абордажа не избежать. Сельджуки не ведали секрета греческого огня, но были отличными мореходами и не в первый раз сталкивались в бою с надменными соседями. Быстро сократив дистанцию, один из турецких кораблей преградил путь ромеям и тут же начал разворачиваться, чтобы заставить врага остановиться и в то же время не получить заряд сифонофора. [14]

    Последнее ему не удалось. Теперь фелука горела посреди бескрайнего моря, и только воля Аллаха всемогущего могла потушить беспощадный огонь.