Хотели отнять у Албании

 лишние бури и горы,

 лишнюю ее лазурь.

 Но Албания их не отдаст:

 в груди у албанца — родные просторы,

 частица гор и частица бурь.

 Камни копни в родимом краю —

 древнюю статую или могилу отроешь под ними…

 Перед реликвиями двухтысячелетними

 двадцатилетний стою.

 Родина, дорогая и вечная,

 жизнь моя, по сравненью с твоей,

 коротка.

 Но если ты, бесконечная,

 попросишь ее у меня —

 я тебе подарю ее наверняка!

 Умереть за тебя, за твое великое дело

 это значит остаться в живых на века!

 Мы седеем, чтоб ты не седела,

 чтоб не горбилась ты,

 продолжая в грядущее путь,

 чтобы пули и сабли

 в твою не вонзались грудь.

 О, немало шрамов и ран

 на теле твоем!

 Стрелы римлян ржавеют в теле твоем

 янычара кривой ятаган,

 графов знатных гербы

 и фабрик эмблемы…

 Не один над тобой измывался тиран!

 Но тело твое поглотило

 и стрелы, и танки

 с эмблемами страшными.

 Ты снова цветешь, моя родина,

 под небесами синими нашими!

 Пролегла ты от альпийских лугов

 до адриатической синей воды,

 где Тирана раскинулась садом,

 где мрамор слепит глаза,

 где с древними памятниками рядом

 застыли труб заводских ряды,

 где мимо древних дворцов и башен

 проносятся скорые поезда…

 Когда ночь касается плоскогорий и пашен,

 когда на скатах Земли

 огни зажигают огромные города —

 где-то там, в европейской дали,

 влажный платок тумана опускает ласковый вечер

 на албанских гор каменистые плечи…

 Где-то там, в европейской дали, одна,

 от стран-сестер километрами многими

 отделена,

 среди волн и врагов,

 открытая всем ветрам,

 Албания сквозь ночи плывет к утрам.

 Границы Албании тесней

 обычных границ.

 Там в горах из-за каждой сосны

 недобрым взглядом следят за ней.

 Там на море в тумане видны

 бронированные борта.

 Там граница через дикие проходит места…

 Я помню одну из осенних ночей.

 Наш пионерский отряд

 на заставе гостил пограничной…

 Для ребят эта ночь была такой необычной!

 И однако мы спали всю ночь.

 А солдаты наш сон стерегли,

 к пулеметам припав.

 О, суровые будни застав

 под холодным дождем,

 на холодной постели земли,

 на переднем крае страны…

 Нам в солдатских постелях в ту ночь

 снились лазурные сны!..

 Родина моя,

 Коммунизма застава,

 омываемая волнами со всех сторон,

 великой армии суровый заслон.

 Из дальних далей, с разных сторон

 слышится волчий вой…

 Родина моя,

 как я горжусь тобой!

 Я хочу, чтобы все тобою гордились —

 ты в ночи

 не дремлешь

 одна

 рядом со смертью,

 с базами атомными,

 которые за морем притаились.