Найти нужный кабинет оказалось легче лёгкого. Немало в этом поспособствовали сами немцы, поставив часовых рядом с двойными массивными дверями с начищенными латунными ручками. В просторном коридоре рядом с ними нашлось место и для большого стола с тумбочкой для адъютанта или секретаря. Я быстро взял их под ментальный контроль и приказал:

— Охранять коридор, никого не пускать. Ссылаться на личный приказ генерал-полковника, — Яволь!

Такая прямая магия в отличие от неявного ментального воздействия будет действовать недолго. Но и этого времени нам должно хватить за глаза.

— Фон Зайндель на месте? — после солдат я обратил внимание на адъютанта.

— Так точно!

— Один?

— Никак нет. У него совещание с офицерами гарнизона, их пятеро.

— Понятно. Помогай караульным, — узнав, что хотел, я потерял к нему интерес и шагнул к двери. Когда её распахнул, то на этот шум обернулись все сидящие за столом в просторном кабинете.

— Патрик, я же приказал… — недовольно воскликнул один из них, обладатель витых погон на дорогом кителе с шитьём. Договорить фразу не успел, попав под воздействие отвращающих амулетов. А потом и вовсе со стоном ткнулся головой в стол, получив «порцию» оглушающей ментальной магии из другого амулета. Точно также случилось и с остальными.

Первым делом пленников связали. На этом сумел настоять Шелехов, аргументировав просьбу тем, что кроме генерала в комнате может оказаться кто-то ещё полезный. Но полезный только в живом виде, потому убивать никого второпях нежелательно. Едва только руки немцев оказались стянуты верёвками с хитрыми петлями, захлёстывающими шею, как оба энквэдэшника бросились обыскивать их карманы. Стоило им прочитать документы, как с их губ слетели радостно-удивлённые возгласы:

— Вот это да!

— Ух ты!

— Важные чины? — спросил я.

— Не представляешь, насколько, Киррлис, — быстро сказал лейтенант. — Вот этот…

— Кроме генерала разрешу забрать всего одного. Выбирай, — не дал я ему договорить.

— Но…

— И не тяни время, лейтенант, — опять перебил я его.

— Хорошо, тогда этот, — энкавэдэшник со спокойным лицом — но аура у него бушевала, как кратер проснувшегося великого вулкана — указал на подтянутого высокого офицера с лошадиным лицом. Он носил серую форму, но из двух петлиц правая была чисто чёрного цвета без меток, с серебристой окантовкой. Над обшлагом левого рукава имелся чёрный ромбик с буквами SD внутри, окантованный серебристым шнурком. Знаки различия показывали, что «трофеем» советских военных стал оберштурмбанфюрер. Что ж, неплохой выбор. Сотрудник тайной службы государства в высоких чинах в чём-то может быть полезнее даже самого военного коменданта.

После того, как определились с выбором пленных, русские разведчики принялись ворошить папки и пакеты в двух больших сейфах в генеральском кабинете. Тащили они всё, не оставили ни одной бумажки, вычистили даже те, что лежали мятые в нижнем ящике стола. Забрали удостоверения у всех присутствующих в кабинете, сняли с них награды, взяли печати и что-то ещё, проскочившее мимо моего внимания.

Генерала и сотрудника СД мы взяли с собой. На них я нацепил амулеты отвода взгляда и собственноручно те активировал. Оставшейся четвёрке оборотни перерезали глотки. Часовых и адъютанта трогать не стали. Их участь и так незавидна. Станут козлами отпущения в ходе следствия, чтобы те, кто его будет вести, смог бы хоть что-то предоставить о результатах своей работы.