— Давай останемся, мама, — взмолился он. — Будем здесь жить всегда… И что будет делать барон, если мы вдруг уедем?

Я не ответила. Меня уже давно тревожил другой вопрос: что будет делать барон, если мы останемся?

Миниатюра Вильгельма была готова и очень понравилась принцессе.

— Это восхитительно! — воскликнула она. — Я так часто смотрю на наши с бароном портреты… Его миниатюра вообще очень необычна.

— Вы находите?

— О да. Вы как будто увидели в нем то, чего раньше никто не замечал… пока именно вы не указали на это.

— Я рада, что вы так думаете.

— Его глаза выражают… едва ли не смирение.

— У всех нас есть какие-то скрытые качества.

— Но не все способны эти качества заметить, — кивнула она. — Ваша кисть даже Вильгельма сделала привлекательным ребенком.

— Он и в самом деле привлекательный ребенок.

— Он стал лучше после вашего приезда. Иногда мне кажется, что вы на всех нас повлияли. Кейт, вы ведь не ведьма?

— Конечно же, нет. Я всего лишь художник.

— Большой художник. Вы согласны с этим определением?

— Да. В ином случае как бы я смогла убедить в этом всех окружающих?

— Вы мудрая женщина, Кейт. Уверена, Ролло тоже так думает.

Я отвернулась, чтобы скрыть смущение. Принцесса имела склонность к мистификациям. Стоит вспомнить хотя бы то, как она когда-то явилась ко мне в спальню, переодевшись служанкой. Быть может, Мари-Клод таким образом пытается дать мне понять, что ей все известно, в частности то, что ее муж был и остается моим любовником и что мой ребенок никак не случайно с каждым днем все больше и больше похож на барона…

Если она склонна к мистификациям, то я — к мнительности, но, как говорится, не бывает дыма без огня…

Нужно уезжать. Я обязана это сделать. Должна. Должна. Должна. Но… как? И куда?

Ролло слишком хорошо понимал мои чувства и поэтому придумал для меня работу. Он сказал, что, приводя в порядок библиотеку замка, обнаружил там старые манускрипты, которые нуждались в реставрации.

И предложил показать их мне на следующий день. Я должна была прийти в библиотеку, когда мальчики будут на уроках.

Я спрашивала себя, действительно ли эти манускрипты существуют в природе или он просто хочет поговорить со мной наедине. Кто может это знать кроме него?

Библиотека располагалась в огромной комнате с дубовыми полками вдоль стен. Книги были самого различного содержания, большинство в дорогих кожаных переплетах.

— Моя святая святых, — проговорил барон. — Тебе нравится?

Я ответила, что библиотека восхитительна.

Он взял мою руку и прижал к губам.

— В наших отношениях, к сожалению, ничто не меняется, Кейт, — негромко сказал он. — Разве тебе не хотелось бы что-нибудь изменить?

— Честно говоря, хотелось бы. Уехать отсюда, потому что я убеждена, что так будет лучше для всех.

— Это будет перемена не к лучшему, а к худшему.

— Вы пригласили меня сюда, чтобы показать старые манускрипты или чтобы поговорить о невозможном?

— Поговорить о возможном и показать манускрипты. Вначале поговорим. Сколько должно пройти времени, прежде чем ты осознаешь, что так дальше продолжаться не может?

— Может, — возразила я, — до тех пор, пока я не уеду. Если бы не Кендал, я рискнула бы и попыталась добраться до Англии. И все больше склоняюсь к мнению, что так и следует поступить. И уже говорила об этом с Кендалом.

— Что он сказал?

— Разумеется, что не хочет уезжать.