«Благодарю вас, Мондиганд‑Климд. Он всего сердца».

И Деккерет смело ответил:

– Я вам говорил, когда он пришел сюда, что мы должны ему поверить, милорд. И по‑прежнему так считаю.

– Значит, пусть так и будет, – тут же сказал Престимион. Он явно уже и сам пришел к такому выводу.

Корональ бросил взгляд на молодого Барджазида. – Встретимся сегодня позднее, – обратился он к мальчику и обсудим, как лучше нанести контрудар. – Потом обратился к леди Териссе:

– Мама, ты можешь не присутствовать. Я не стану просить тебя принимать в этом участие, раз ты испытываешь такое отвращение, но у меня для тебя есть другая работа. – И наконец, он обратился одновременно к Деккерету Динитаку и Мондиганд‑Климду:

– Сейчас вы все можете идти. Я хочу несколько минуть побыть наедине с матерью.

Из шкафчика под окном Престимион достал бутылку малдемарского вина редкого сорта, которое привез с собой в Стойен из Замка, и щедро налил его в бокалы.

Они торжественно подняли бокалы за здоровье друг Друга.

– Прошу прощения, мама, – сказал он, когда они выпили несколько глотков и вернули бокалы на стол. – Мне очень неприятно, что я поставил тебя в такое сложное положение в присутствии посторонних.

– Я не обиделась. Ты – корональ, Престимион: ты в ответе за благосостояние всей планеты. Эти люди угрожают нам всем, и тебе необходимо принять против них меры. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в этом. Но то, о чем ты просил, для меня неприемлемо.

– Мне очень жаль. Мне следовало это понять до того, как я заговорил. Чтобы ты применила свои силы и умение для совершения акта агрессии…

– Теперь ты понимаешь, – сказала она и улыбнулась, потом протянула руку через стол и взяла его ладонь. Она легонько поцеловала ее, всего лишь коснулась губами его кожи. – Но попытаться ты обязан, со мной или без меня. Интересно, удастся ли этому мальчику одолеть отца? Даже при мимолетном контакте с его сознанием я увидела, насколько он силен. И насколько злобен.

– Если Динитак хотя бы сможет немного помешать отцу, это уже будет помощью. Неожиданный удар, который ослабит его защиту – отвлечет… – Престимион пожал плечами. – Ну, скоро увидим. – Он взял серебряный обруч Хозяйки, лежавший на столе, там, где она его оставила. И тут же ощутил покалывание, вызванное скрытыми в нем силами. – Тебе надо меня еще поучить обращению с ним, – сказал он. – И я хочу научиться пользоваться шлемом Барджазида тоже. Если я должен сидеть здесь, вдали от поля боя, как все настаивают, то хочу хотя бы принять посильное участие в сражении, пусть на расстоянии.

– В этом я могу тебе помочь.

– Поможешь? И с устройством Барджазида тоже?

– Тебе будет нелегко освоить его. Пользоваться им – все равно что оседлать молнию. Но я помогу, Престимион, помогу, насколько это в моих силах.

А это означает, что я сама должна освоить эту штуку.

Что это за вино? Прекрасное качество.

Он рассмеялся.

– Ты не узнаешь? Оно из наших собственных погребов, мама!

Она снова сделала глоток, на этот раз более тщательно пробуя его на вкус, и попросила его налить ей еще бокал.

– С радостью, – ответил он. А потом, через некоторое время, продолжал:

– Надень свой обруч еще раз, пожалуйста, мама. Пошли свое сознание в дальние края, ради меня. Есть вещи, которые я должен знать.

Скажи мне, как дела у моей армии в джунглях Стойензара, и найди для меня Вараиль, которая едет на восток, и моего бедного, страдающего Акбалика.

– Да, конечно. – Она надела тонкий серебряный обруч и на мгновение прикрыла глаза, а потом снова открыла их.