Не отвечая, он долго смотрел на нее. С его лица постепенно исчезала улыбка, и оно становилось угрюмым. Это напоминало тень, набежавшую на залитый солнцем пляж.

— Я придумала это, Фрэнк. Да, я это придумала. Все это чрезвычайно просто. Это не оставит никакого следа, не потребует ни помощников, ни оружия. Это не причинит боли, сработает наверняка и будет казаться глупой случайностью, за которую никто не может нести ответственности.

Она замолчала, давая ему возможность осмыслить сказанное. Со своей стороны, он не выказывал ни особого нетерпения, ни любопытства. Тесс не обращала внимания на его выразительное молчание.

— Я сделаю все сама. Думаю, так будет лучше. Могу заверить тебя, что на нас не падет и тени подозрения, поскольку у нас будет стопроцентное алиби.

— Так тебе стоит взять патент на свой метод... — с налетом горькой иронии произнес Фрэнк.

— Ну как хочешь. Если я это сделаю, то только для тебя и для себя. Не забывай этого. Только не рассчитывай на то, что я это сделаю, не предупредив тебя заранее. Я не намерена ставить тебя перед свершившимся фактом, дабы пощадить твое душевное спокойствие. Мы вместе примем решение и вместе доведем дело до конца. Мы должны оговорить все, прежде чем уйдем из бара. Либо мы строим наше будущее вместе, либо каждый отдельно. Останься мы вместе, Фрэнк, и все будет по Библии: в радости... и в горе...

— Я не могу без тебя жить.

— Тогда — решено.

Они внимательно посмотрели друг на друга, как новобрачные, только что произнесшие торжественное «да». Только для Тесс в данном случае подразумевалась не любовь... речь шла о жизни Мелфи.

Подняв бокалы, они осушили их, как если бы в них содержался волшебный напиток, навеки связавший их.

— Так я слушаю тебя, — напомнил Фрэнк.

— Когда по утрам я выхожу из комнаты, чтобы встретиться с тобой у сходней, я прохожу по коридору мимо двух дверей, одна из которых ведет в комнату Мелфи, другая — в ванную. Дверь в комнату Мелфи всегда закрыта. В ванную — открыта.

— Почему?

— Потому что Антония напускает для Мелфи воду в ванну, — ответила Тесс, — и растворяет в ней соль. Как правило, это всегда происходит в одно и то же время. Мы даже перебрасываемся с Антонией парой слов.

— Куда ты клонишь? — нетерпеливо прервал ее Фрэнк.

— Что видишь ты, проходя мимо двери в ванную?

— Ну, ванну.

— А что еще?

— Умывальник?

— Нет, умывальник справа, его не видно из коридора, — поправила его Тесс.

— Зеркало?

— Нет. Зеркало висит на противоположной стороне.

— Колонку?

— Правильно, Фрэнк, колонку. Поскольку я вижу ее ежедневно, то мне и пришла в голову мысль, как ее использовать.

— Хочешь взорвать ее? — полюбопытствовал Фрэнк.

— О нет, мой план много проще. Слушай, как и каждое утро, мы встретимся с тобой на сходнях. Итак, я выйду из своей комнаты, пройду мимо ванной Мелфи и увижу Антонию, которая напускает в ванну воду. Переброшусь с ней парой слов о погоде, жаре и пройду дальше. Она будет считать, что я спустилась вниз, чтобы встретиться с тобой. Следишь за мной?

— Дальше! Продолжай, — потребовал Фрэнк.

— А я на цыпочках вернусь назад. Антония меня и не заметит, потому что склонится над ванной, чтобы растворить в ней соль.

— И что ты сделаешь?

— Я вернусь в свою комнату и стану слушать. Как только вода перестанет течь — а для этого и не надо особенно прислушиваться, — я вновь спокойно выйду в коридор.

— Ну и?

— Каждый раз, как только Антония наполнит ванну, — продолжила Тесс, — она через внутреннюю дверь заходит в спальню к Мелфи, раздвигает тяжелые портьеры и что-то произносит.