В конце дня я выйду из офиса, поеду домой, буду ждать нового звонка от «Дюхамел‑Стэндифорд», нового испытания. А счета будут приходить каждый день. Холодильник будет пустеть, и того, что его полки по волшебству заполнятся, ожидать не приходится. В конце месяца нужно платить за медицинскую страховку «Голубого щита», а денег на нет.

Я откинулся в кресле. Добро пожаловать во взрослую жизнь.

Мне надо было дополнить полдюжины файлов и написать три отчета по делу Брэндона Трескотта, но вместо этого я поднял трубку и позвонил Ричи Колгану – Самому Белому Негру Во Всей Америке.

Он был на месте:

– «Трибьюн», отдел городских новостей.

– Вот по голосу ни за что не догадаешься, что ты черный.

– Голоса моих собратьев ничем не отличаются от голосов расистов‑плантаторов, угнетавших наш гордый и величественный народ.

– То есть ты хочешь сказать, что, когда трубку берет или Дэйв Шапелл, или Джордж Уилл, мне ни в жизнь не угадать, кто из них белый?

– Нет, но в приличном обществе такие разговоры – все еще verboten.

– Ага, а теперь ты немец, – сказал я.

– Со стороны моего франко‑расистского папашки, ага, – ответил он. – Чего звонишь‑то?

– Помнишь Аманду Маккриди? Девочка, которая…

– Пропала. Лет пять назад?

– Двенадцать.

– Лет? Черт. Это какие же мы старики с тобой?

– Помнишь, как в колледже мы хихикали на старперами, которые восхищались какой‑нибудь «Пятеркой Дэйва Кларка» и Бадди Холли?

– Ну да.

– Вот теперь детишки так же ржут, когда мы вспоминаем Принса и «Нирвану».

– Да брось, быть такого не может.

– Может‑может, дедуля. Так вот, Аманда Маккриди…

– Ага. Ты нашел ее, она жила у копа в семье, ты вернул ее родителям, копы тебя ненавидят, и тебе чего‑то от меня надо.

– Нет.

– Никаких услуг от меня не требуется?

– Ну, вообще‑то требуется. Дело связано с Амандой Маккриди. Она снова пропала.

– Ни фига себе.

– Именно. А ее тетка говорит, всем наплевать – и копам, и вам тоже.

– Сомневаюсь. Круглосуточные новости, все такое – мы сейчас за любой материал хватаемся.

– Теперь понятно, почему Пэрис Хилтон так популярна.

– Не, этот феномен ничем не объяснишь, – сказал он. – Як тому, что когда спустя двенадцать лет пропадает девочка, которую уже раз похищали, и при этом известно, что в результате первого похищения несколько копов попали за решетку, а городу пришлось выплатить пару‑тройку миллионов, да еще в трудный для бюджета год… Это, снеговик, очень ценная новость.

– Вот и я так подумал. И кстати, ты сейчас почти как негр говорил.

– Расист. Как тетку‑то зовут, э‑э‑э… Белоснежка?

– Беа. Беатрис Маккриди то есть.

– Тетушка Беа, а? Правда, у нас тут совсем не Мэйберри.

Он перезвонил через двадцать минут:

– Все оказалось очень просто.

– Чего нарыл?

– Переговорил с Чаком Хитчкоком – детективом, который вел это дело. Он сказал, что они проверили заявление тетки, съездили домой к матери Аманды, поговорили с ней.

– Поговорили? С Амандой?

– Ага.