Мы с Лиз только переглянулись.

Арчи остановился у стола, плюхнул между хрустальными бокалами и подсвечниками воняющий кроликами рюкзак и громогласно возмутился:

– Некоторые снобы собираются праздновать, а о том, чем угостить гостей, между прочим, голодных гостей, и не подумали позаботиться!

– Мы хотели пойти гулять после того, как пробьет полночь, – сказал Джеффри.

– Я до полуночи прахом рассыплюсь, – сообщил Артур. – Ладно уж. Я тут принес кое‑что.

– Мы видим, – сказала Лиз неодобрительно.

Артур вынул из рюкзака кролика за уши. Девица взвизгнула. Артур протянул кролика Лиз с очень галантным полупоклоном, исполненным в дивной панковской манере. Лиз усмехнулась и отрицательно покачала головой, а я почувствовал, что она потихоньку меняет гнев на милость. Джеффри показал мне из‑за спины Лиз два разведенных пальца в виде буквы V. Я согласился. Артур устроил настоящий фейерверк из силы, она была как целый пучок бенгальских огней, как ледяное шампанское, он ее бросил, как букет в толпу. Я понял, почему Джеффчик, эстет, пижон, ревнитель традиций, терпит такого типа, как Артур – просто Артур горячий и, к тому же раскрытый нараспашку. И веселый.

С ним было приятно общаться, несмотря на его наигранную шутовскую манеру. Этот парень мне уже нравился.

Тем временем представление продолжалось. Артур очень киногенично осклабился – «я – ужас, летящий на крыльях ночи!» – и так же киношно отгрыз кролику головенку. Перемазался в крови и издал демонический рык. И облизал растопыренную пятерню. Весь набор дешевых голливудских трюков, исполненных в лучших традициях – даже Лиз рассмеялась.

– Вот вам вместо вашего телевизора, мальчики!

Только живая девка, несмотря на целую толпу Вечных, вышла из транса и теперь смотрела из угла дикими глазами – то на нас, то на Джеффрин гроб.

– Отправляйтесь в ванную комнату, Артур! – сказала Лиз, несколько смягчившись. – Вам не худо бы привести себя в порядок.

– А зеркало там есть? – спросил Артур тоном рокового намека, таинственно прищурившись и подняв бровь.

– Джеффри, о чем ты разговариваешь с этим шутом гороховым? – спросил я, усевшись в обнимку с Джеффри на диван. – Это же шоу Бенни Хилла!

– О погоде, – отозвался Джеффри невозмутимо.

– Но‑но‑но, молодой зверек! В смысле – молодой боец! Не смейте переходить на личности! – заявил Артур, фатовским жестом оправил драную футболку с намалеванным на ней черепом и вышел.

Лиз в это время успокаивала девку. Когда я взглянул на них, девка уже была слишком спокойна. Я хотел к ним подойти, но Джеффри меня удержал.

– Оставь даму в покое, mon cheri. Это подарок Лиз на Новый Год. На Артура иногда находит рыцарский стих. Мы с тобой поохотимся потом.

– Что за глупость – тащить живых в свое логово, – сказал я. – Труп‑то куда?

– Я тебя понимаю, Мигель, неприятно, но только на этот раз. Ради создания дружеской обстановки. Может быть, Артуру удастся примирить Лиз с собой.

Ох ты, елки‑палки! Ну ладно, пусть мирит, если хочет. Пока Лиз пила жизнь, мы с Джеффри выпили вина и поцеловались. Кролики меня как‑то не прельстили.

Артур вернулся совершенно мокрый и тут же возмутился, что ему не дали глотнуть чего покрепче. Впрочем, это выглядело точно таким же шутовством, как и все прочие его тирады. Мы временно засунули труп за диван, на коробки, чтобы он не мешался под ногами, выключили электричество и зажгли оставшиеся свечи. Наступил чудесный трепещущий полумрак, сразу стало спокойно, очень хорошо на душе и тепло. Мы выпили вина под бой курантов и взялись за руки, смешивая силу.