- Пускай смотрят, - сказал я,  но  все  же  подчинился.  Я  человек

добрый и отходчивый.

   Мы продолжали наше движение к дому.

   Порой нам встречались  другие  спонсоры  и  спонсорши,  совершавшие

послеполуденную   прогулку    с    домашними    любимцами.    Спонсоры

раскланивались и перекидывались фразами на своем языке, и  это  давало

возможность  и  нам,  любимцам,  также  обменяться   приветствиями   и

новостями.

   -  Слышал,  Тим,  -  спросил  меня  Иван  Алексеевич  из  хозяйства

Плийбочико, - у Сени чесотка. Его на живодерню отвезли.

   - Не может быть!

   - Ты с ним не общался?

   Иван Алексеевич мне неприятен. Всю жизнь он служит своим  спонсорам

за пределами разумного. Он даже бегает для хозяйки в магазин и  качает

их ребенка. Нельзя же так унижаться!

   - Наверное, это преувеличение,  -  сказал  я,  а  у  самого  сердце

сжалось от жалости к Сене, вежливому, воспитанному человеку.

   Яйблочко неожиданно потянула меня дальше, и ошейник впился в горло.

Хорошо еще, что она не услышала о Сене. А то бы потащила к ветеринару!

   Зрелище, открывшееся  моим  несчастным  глазам,  отвлекло  меня  от

физических страданий.

   Навстречу нам по бульвару шел жабеныш и вел на золотой цепочке  мою

возлюбленную!

   Нет, я никогда не спутаю ее ни с кем на  свете!  Ее  светлый  образ

запечатлелся в моем мозгу до конца дней.

   - Ты куда? - закричала Яйблочко и так дернула  меня  назад,  что  я

потерял равновесие и, чтобы не упасть на землю, был вынужден встать на

четвереньки.

   Девица, которая улыбнулась было мне как старому знакомому, при виде

моего  несчастья  рассмеялась  -  мелодично,  звонко  и   обидно.   Ее

спонсоренок остановился и тоже принялся смеяться, как смеются они  все

- хрюкая и выпячивая живот.

   - За что? - только и спросил я,  поднимаясь  и  стараясь  сохранить

чувство собственного достоинства. - Неужели  тот  факт,  что  сто  лет

назад вам удалось покорить Землю, дает  вам  основания  так  обидно  и

горько унижать ее население?

   Видно в сердце этой туши что-то шевельнулось, потому  что  Яйблочко

строгим голосом приказала жабенку-спонсоренку прекратить смех. У них с

дисциплиной строго.

   Жабеныш замолчал и потащил мою возлюбленную на боковую дорожку. Она

так элегантно и легко бежала рядом с ним, чуть  подпрыгивая  на  бегу,

линия ног столь плавно переходила в круглый  задик,  рыжие  кудри  так

нежно и игриво струились по узкой спине, что у меня перехватило дух. И

все попытки и  потуги  Яйблочко  оторвать  меня  от  этого  волнующего

зрелища были тщетны. Ей пришлось подхватить меня на лапы и, прижимая к

жесткой грудной чешуе, отнести домой.

   Мы больше не разговаривали с  Яйблочкой.  Она  не  скрывала  своего

недовольства, я - обиды.

   В хорошие дни меня кормят вместе со спонсорами, в гостиной, но  тут

Яйблочко поставила мне миску на кухне  в  углу.