в Москве не был?

   - Москва - это тоже свалка?

   - Москва - это  такая  свалка,  что  никто  ее  конца  не  видел  -

охренеешь, какая свалка!

   В  дверях  подвала  появился  Лысый,  он  прошел  внутрь  и  стоял,

похлопывая себя по ногам плетью, - я  в  жизни  еще  не  видел  такого

злобного существа, как он.

   Он  молчал,  а  все,  кто  сидел  за  столом,  замерли,  даже  есть

перестали. Лысый ждал. Вошла мадамка. Веселая улыбка  во  всю  широкую

физиономию, тридцать золотых зубов!

   - Ну и как, мои цыпляточки? - гаркнула она с порога.

   - Спасибо... спасибо, - откликнулись работники.

   - Плохо работаете, - заявила мадамка. - На мыло захотелось?  Я  вас

быстренько туда спроважу. Нормы не выполняете - жабы голодные сидят!

   Я поежился - даже в мыслях нельзя было именовать спонсоров  жабами,

хотя про себя все их так называли.

   - Сегодня конвейер потянет быстрее. Так что держитесь, мазурики. Но

если не подохнете, к обеду будет картошка, поняли?

   Все стали благодарить эту наглую квадратную женщину. Мне она совсем

не нравилась.

   Машка-мадамка  ушла  в  следующий  подвал  -  она  по  утрам  часто

проходила по подвалам, смотрела, как живут ее рабы, даже разговаривала

с ними, Ирка обернулась ко мне:

   - Смотри, что я сейчас у одной тетки за полкуска выменяла!

   Она показала мне обломок гребенки.

   И тут же за столом принялась причесывать свои пышные рыжие волосы.

   - Я тебе ползунов покажу. Их из яиц выводят, а  откуда  яйца  -  не

знаю, наверное, инкубатор есть.

   - Они противные, - сказал я. - Меня от их вида воротит.

   - А я в простых местах выросла, - сказала Ирка, - там, где деревья,

трава и лес. Большая гусеница - разве это плохо?

   Меня всего передернуло от этих слов. Эти стрекозиные умершие  глаза

и короткая серая шерсть...  Я  понял,  из  чего  сшита  шубка  госпожи

Яйблочко, я понял также, из чего сделано платье Машки-мадамки...  и  я

понял, что раньше был ничего не ведающим сосунком, и если бы не  беда,

так бы и остался сосунком до старости, подобно  всем  прочим  домашним

любимцам.

   Но может это ошибка? Может  быть,  моих  дорогих  спонсоров  кто-то

оболгал? Их, убежденных вегетарианцев, их, выше всего  ставящих  жизнь

на нашей  планете,  облили  грязью  подозрения...  А  кто  тогда  убил

одноглазого?  Одноглазого  убили  милиционеры,  которые  всего-навсего

люди. А кто убивает гусениц-ползунов? Их убивают  бродяги  и  подонки,

такие, как мы. А когда из  них  делают  печенье,  мои  спонсоры  и  не

подозревают, что им приходится вкушать. Надо срочно сообщить об  этом,

раскрыть заговор, надо бежать к спонсорам...

   - Ты что? - спросила Ирка. - Глаза  выпучил,  губа  отвисла,  слюни

текут...

   Я замахнулся на нее - она отпрыгнула, чуть не свалилась  на  пол  и

зло сказала:

   - Поосторожнее. Я и ответить могу!

   Тут загудела сирена, и  мы  пошли  надевать  грязные  фартуки.