|
Она еще не успела скрыться в дверях, как целая толпа обитателей подвала понеслась в сортир и к умывальне. Оба помещения были невелики, в одном - три крана, в другом - три очка. А нас в подвале полсотни. И всем надо. Я побежал следом за Иркой. Она уже стояла в начале большой очереди - к параше. Очередь в умывалку была меньше, но я знал, что она увеличится, потому что люди будут переходить в нашу очередь. За мной, к счастью, оказался старый знакомец - Жирный из нашей бригады. Когда подошла Иркина очередь войти в сортир, я сказал ему, что мы с Иркой сейчас вернемся. И побежал к ней. В очереди сразу начали кричать: "Он здесь не стоял! Он еще откуда взялся?" А Ирка начала визжать: "Я предупреждала! Где твои уши были, старый козел?" Завязалась перебранка, но она не помешала мне воспользоваться сортиром и благополучно вернуться в очередь к умывалкам. Ирка была веселая, а я расстроен - что же, думал я, теперь мне доживать свои дни в этой вони и холоде? Я же рожден благородным и красивым домашним животным! Я не желаю превращаться в грязного раба! - Ты что? Тебе плохо? - спрашивала Ирка. Глаза у нее были добрые. Я вырвал руку - ну что объяснишь этому примитивному созданию, которое, может, никогда в жизни не видело телевизора или кофемолки? - Ты как хочешь, я тебе не навязывалась, - сказала Ирка. - Я хотела, как лучше. - Знаю, - сказал я. Я уже не сердился на нее - я сердился на свою судьбу. Вновь так остро я ощущал запах смерти, и все во мне сжималось от отвращения, что сегодня придется заниматься тем же, чем и вчера. Совершив утренний туалет, мы вернулись в наш подвал, куда два раба вкатили бак с желтоватой водой, которую именовали чаем, и второй бак - с кашей. Каждому дали по миске и по ложке - потом их надо было вернуть. Ирка облизала ложку, потом отвалила мне в миску каши из своей миски. - Ты что? Зачем? - Мне много, а ты не наешься! Я, наверное, должен был отказаться, но был голоден. Ирка смотрела на меня с интересом, глаза у нее зеленые, через щеку от века до подбородка - тонкий шрам. - Ешь, - сказал я ей, - а то остынет. - Я холодное люблю, - сказала она. Каша была безвкусная, скользкая и недосоленная. - А ты как сюда попала? - спросил я у Ирки, прихлебывая теплый чай. - Как и ты, - сказала она, - со свалки. - А на свалку? - Я бродячая, - ответила Ирка. - Как наших сократили, я тогда девчонкой была, я по свалкам пошла. - Кого сократили? - спросил я. - И как сократили? - Учи тебя, учи, - сказала Ирка удивленно. - Я еще такого не видала! Простых вещей не понимает. Мы в поселке жили, в агросекторе. А по программе поселок шел под девственную местность - вот нас и разломали. Мужчин ликвидировали, а женщин - в резерв. Мы с сестрой в Москву убежали. Нам говорили, что в Москве жизнь клевая. А врали... Ты в Москве не был? - Москва - это тоже свалка? - Москва - это такая свалка, что никто ее конца не видел - охренеешь, какая свалка! В дверях подвала появился Лысый, он прошел внутрь и стоял, похлопывая себя по ногам плетью, - я в жизни еще не видел такого злобного существа, как он. |
