Чувствуя приподнятое настроение, я повернулась назад, чтобы найти папу.

– Ты видела там комнату, Мейс? – спросил он, как только я вышла. – Я подумал, что мы могли бы сделать из него библиотеку для тебя. – Он выходил из главной спальни. Я услышала, как один из агентов позвал его, но вместо того, чтобы подойти ко мне, он направился обратно вниз.

Я вернулась в спальню, прошла к задней стенке. Дверь в кладовку открылась без всякого протеста. Ручка была даже теплой в моей руке.

Как и все остальные помещения в доме, он был неубранным. Но он не был пустым.

От растерянности и легкой паники у меня заколотилось сердце.

В глубине комнаты сидел мальчик. Он читал, забившись в дальний угол, выгнув спину и шею буквой 'С', чтобы уместиться в самой нижней точке под наклонным потолком.

Ему было не больше тринадцати, как и мне. Худой, с густыми темными волосами, которые очень нуждались в ножницах, огромными ореховыми глазами за массивными очками. Его нос был слишком велик для его лица, зубы слишком велики для его рта, а присутствие слишком велико для комнаты, которая должна была быть пустой.

Вопрос вырвался из меня, окантованный беспокойством: – Кто ты?

Он уставился на меня, широко раскрыв глаза от удивления. – Я и не думал, что кто – то может заглянуть сюда.

Мое сердце все еще билось. И что – то в его взгляде – таком немигающем, огромные глаза за линзами – заставило меня почувствовать себя странно незащищенной. – Мы думаем купить его.

Мальчик встал, стряхивая пыль со своей одежды, показывая, что самая широкая часть каждой ноги была у колена. Его ботинки были из коричневой полированной кожи, рубашка выглажена и заправлена в шорты цвета хаки. Он выглядел совершенно безобидным… но как только он сделал шаг вперед, мое сердце в панике остановилось, и я пролепетала: – У моего отца черный пояс.

Он выглядел как смесь испуга и скептицизма. – Правда?

– Да.

Его брови сошлись вместе. – В чем?

Я опустила кулаки с того места, где они лежали на моих бедрах. – Ладно, черного пояса нет. Но он огромный.

Похоже, он поверил в это, и с тревогой посмотрел мимо меня.

– Что ты вообще здесь делаешь? – спросила я, оглядываясь по сторонам. Помещение было огромным. Идеальный квадрат, по крайней мере, двенадцать футов с каждой стороны, с высоким потолком, который резко опускался в задней части комнаты, где его высота была, вероятно, всего три фута. Я могла представить, как сижу здесь, на диване, с подушками и книгами, и провожу идеальный субботний день.

– Мне нравится здесь читать. – Он пожал плечами, и что – то дремлющее проснулось во мне от этой мысленной симметрии, кайф, которого я не чувствовала уже много лет. – У моей мамы был ключ, когда семья Хэнсонов владела этим местом, но их здесь никогда не было.

– Твои родители собираются купить этот дом?

Он выглядел озадаченным. – Нет. Я живу по соседству.

– Так разве ты не вторгаешься в дом?

Он покачал головой. – Это день открытых дверей, помнишь?

Я снова осмотрела его. Его книга была толстой, с драконом на обложке. Он был высок и наклонен во всех возможных местах – все острые локти и заостренные плечи. Волосы были лохматыми, но расчесанными. Ногти были подстрижены.

– Так ты просто тусуешься здесь?

– Иногда, – сказал он. – Он пустует уже пару лет.

Я сузила глаза. – Ты уверен, что должен быть здесь? Ты выглядишь запыхавшимся, как будто нервничаешь.

Он пожал плечами, подняв одно острое плечо к небу. – Может быть, я только что вернулся с марафона.

– Ты не выглядишь так, как будто можешь добежать до угла.

Он сделал паузу, чтобы перевести дух, а затем разразился смехом.