Мне нравится быть рядом с ним.

Мне нравится его задница в этих джинсах.

– Тебе сегодня было весело? – спрашиваю я, сохраняя свой голос легким.

– Конечно.

Прокручиваю, прокручиваю.

Банка с соусом открывается с удовлетворительным хлопком, и маринара выливается в кастрюлю, которую я поставила на плиту. Шон поднимает глаза на этот звук, слегка отпрянув.

– Тебе понравилось со всеми знакомиться? – спрашиваю я. – Ты им очень понравился.

Он отворачивается от плиты и встречается с моими глазами, улыбаясь, как будто знает, что я несу полную чушь. – Конечно, детка, они были великолепны.

Его тон такой отстраненный, такой незаинтересованный, что мне хочется треснуть его по лбу пустой банкой. Я хочу умолять его встретиться со мной на полпути. Вместо этого я коротко ополаскиваю ее и бросаю в мусорное ведро. Раздражение на него колючее, как зуд. – Постарайся не говорить с таким энтузиазмом.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, чуть – чуть резко защищаясь. – Все было прекрасно, Мейс, но они твои друзья, а не мои.

– Ну, со временем они могут стать и твоими друзьями, – говорю я ему. – Разве не так поступают пары? Делятся вещами? Смешивать свои жизни?

В этот момент я понимаю, что мы никогда не ссорились. Я даже не знаю, как это выглядит – не соглашаться. Мы пересекаемся в общей сложности около одного часа бодрствования в день. Насколько катастрофичным было бы подсчитать общее количество часов, проведенных нами вместе? Нам вообще есть дело до того, чтобы спорить?

Мой телефон пикает на стойке, и я беру его, читая сообщение от Сабрины:

«Эй, милашка, извини, если я слишком резко высказалась о сама знаешь чем.»

Я понимаю, что не должна отвечать прямо сейчас, но если я не воспользуюсь этой крошечной передышкой, я могу сказать Шону что – то, о чем потом буду жалеть. Я глубоко вдыхаю и набираю ответ:

«Все в порядке»

«Может быть, мы сможем пообедать на следующей неделе? Я могу привезти Вив в город?»

«Так ты сможешь организовать вмешательство?»

Она отвечает целым рядом эмодзи с сердечками, и я понимаю, что ее извиняющаяся открытка на самом деле была просто уловкой, чтобы смягчить меня для повторения того же самого разговора. Она, как всегда, безупречна. Положив телефон лицом вниз на стойку, я снова смотрю на Шона, полная решимости спасти ситуацию, построить планы, что – то сделать.

– Как выглядит твоя неделя? – спрашиваю я.

– Довольно светло. Может, свожу Фибс в 'Эксплораториум'. Я подумывал о том, чтобы провести пару ночей в кемпинге. – Он пожимает плечами, поднимая подбородок к плите. – Вода закипает.

– Не ездите здесь на заднем сиденье, сэр, – говорю я, пытаясь пошутить. – Я разберусь.

– Хочешь, я сделаю салат или что – нибудь еще? – Он обращает внимание на холодильник, показывая, что там можно найти что – нибудь.

– Может, тебе будет легче, если я его приготовлю?

– В любом случае, – говорит он, глядя вниз на свой телефон. – Я не хочу просто лапшу с простым соусом на ужин, вот и все.

Я молча смотрю на него несколько секунд. Я имею в виду, что благодарность сейчас сделала бы чудеса. – Конечно, нет.

С этим я поворачиваюсь, чтобы достать салат и овощи из холодильника.

Позже, в постели, Шон прижимается ближе, мурлыча мне в шею. – Ммм, детка, ты хорошо пахнешь.

Я смотрю в потолок, пытаясь понять, что я хочу сказать. Я организовала пикник в свой выходной день, дав ему возможность познакомиться с моими друзьями, а он почти ни с кем из них не разговаривал об их жизни, работе, интересах. Мы вернулись домой, и я предложила приготовить еду – он ел ее без слов, сидя на другом конце стола с Фиби и помогая ей рисовать единорога.