— Уильям, ты готов ехать домой с Эмилией?

— Нет, — отвечает он.

— Ты скоро будешь готов?

— Нет.

Она убирает руку.

— Думаю, лучше позвонить Джеку или Каролине, — подводит итог Шарлин. — Не хотелось бы его принуждать, особенно когда он чувствует себя таким уязвимым.

Уильям уязвим не более сланцевых утесов над Гарлем-Меер.

— Прекрасно, — отвечаю я. — Я позвоню Джеку.

Джека, впрочем, нет в кабинете. И он не берет мобильник. Мэрилин говорит, что Джек на слушании и освободится только в пять.

— Уильям не может остаться здесь до вечера, — замечает Шарлин.

— Мы едем домой, — заявляю я.

— Нет! — орет Уильям.

— Боюсь, у нас нет выбора, — твердо чеканит Шарлин. — Я позвоню Каролине.

— Разумеется, — киваю я. — Почему бы и нет? Еще не все разлетелось в пух и прах. У меня даже сохранилось немного собственного достоинства. Позвоните Каролине и давайте скорее покончим с тем, что осталось.

— Эмилия, дело не в вас, а в Уильяме.

— Несомненно.

Я жду Каролину. Вовсе не потому, что мазохистка и заслуживаю мучений, которые она, несомненно, мне причинит. Но сегодня среда, а в среду Уильямом занимается Джек. Я не могу просто уехать и оставить мальчика в руках врага без малейшего сопротивления. Пусть Джек знает, что я боролась до последнего.

Каролина врывается в Алую комнату, точно ангел мщения или орлица, которая защищает своего птенца. Она вся блестит и сияет — блестящие волосы, блестящие губы, гладкая кожа, длинные стройные ноги, длинное кашемировое пальто. Я чувствую, как рядом с ней становлюсь маленькой и толстой. Через минуту я вообще превращусь в хоббита.

Каролина прижимает Уильяма к плоской груди и причитает:

— Уильям, милый. Ты в порядке? Бедный малыш. Испугался?

Шарлин, кажется, смущена столь бурными проявлениями абсолютно неуместной материнской тревоги.

— Все в порядке, Каролина. Просто на этой неделе у него были некоторые проблемы, вот и все.

«Конечно, предательница, теперь проявляй сочувствие», — думаю я.

— Уильям, милый, тебе вовсе не обязательно сегодня ехать к папе, — продолжает Каролина. — Соня ждет в коридоре. Ты едешь домой.

— Сегодня среда, — напоминаю я, будто дело только в этом.

Можно подумать, Уильям просто перепутал день. Как будто он не знал дней недели наизусть уже в полуторагодовалом возрасте.

Каролина злобно смотрит на меня. Она поднимает Уильяма и выводит, я иду следом. По пути к двери миную стенд с рисунками и немедленно замечаю рисунок Уильяма — он заклеен до середины. Я смотрю на него, пытаясь в подробностях разглядеть чуть заметного ангелочка. У малютки курчавые волосы, и она улыбается. Крылья хорошо прорисованы и украшены причудливыми завитушками, сердечками и даже почему-то знаками доллара. Из моей дочери получился чудесный ангел, Уильям постарался на славу.

— Разве не прелесть? — спрашивает Шарлин.

— Да, — отвечаю я и выхожу.

Когда двери моего лифта открываются, я вижу, что Каролина с Уильямом обогнали меня всего на пару шагов. Я проклинаю дурацкие лифты в детском саду на Девяносто второй улице, собираюсь с духом и иду за ними по пятам. Каролина протягивает Соне детскую подушку и крепко держит Уильяма за руку.

— Здравствуй, Соня, — говорю я.

Она кивает:

— Здравствуйте, Эмилия.

— Ну ты даешь, — обращается ко мне Каролина.