– Маловата компенсация за гору разложившихся трупов!

– Типун тебе на язык!

Захрустели сочные лопухи и могучая крапива, из зарослей, почесываясь, выступил наш гид и разведчик.

– Ну что там? Гора трупов? – спешно спросила я, искренне надеясь, что это предположение будет немедленно опровергнуто.

Как бы не так!

Артем кивнул:

– Точно, гора трупов!

– Божечки!

– Вашу мать!

– Спокойно, трупы рыбьи! Какие-то горе-рыбаки вывалили в овражек кучу мальков. – Артем развернул нас, направляя обратно. – Предлагаю сейчас не ходить туда, давайте совершим экскурсию к нудистам через пару дней, когда вонять перестанет.

– Я вас услышал! – донеслось с тропы. – Понял, есть, будет сделано!

Не заметив нас за кустами, мимо бодро протрусил Бабай, на ходу разговаривающий по телефону.

– Он что, тоже нудист?! – ужаснулся Петрик и сморщил нос, показывая, что его чувство прекрасного смертельно оскорблено. Он даже от вони дохлой рыбы так не кривился. – О нет, вот это я совершенно точно видеть не хочу! Ты прав, Артемчик, уходим отсюда!

Мы вернулись в шанхай, сели в оставленную там машину и поехали смотреть хваленую локацию с прямым доступом к морскому прибою. На берегу задержались ненадолго: постановили считать это место подходящим для нашего плана Б и, сделав несколько фото для Дорониной, вернулись в поселок.

Как раз подошло время обеда – мероприятия, которое лично я не люблю пропускать. Слишком свежо еще в моей памяти полуголодное время работы малооплачиваемым журналистом, чтобы отказываться от очередного приема пищи только потому, что я еще не нагуляла аппетит. Как говорила моя любимая ба Зина, он сам приходит во время еды.

К сожалению, помимо аппетита во время еды к нам пришла Доронина с двумя полными тарелками и своеобычными несправедливыми обвинениями:

– Вы уже тут, бездельники? А говорят – кто не работает, тот не ест.

– Это кто тут бездельники? Это мы тут бездельники?! Какая гнусная клевета! – Возмущенный Петрик воинственно вскинул нож и вилку и огляделся, словно призывая всех в свидетели.

Окружающие, всецело занятые содержимым своих тарелок, не проявили интереса к происходящему за нашим столиком, и Петрик тоже вернулся к ростбифу. Но распиливал он его как-то особенно агрессивно и с сердитым ворчанием, в котором сквозь чавкание угадывались отдельные слова – я разобрала «неуважение», «возмутительно» и «уволюсь».

Не знаю, что расслышала Дора, но она сменила тему, заявив:

– У нас проблема! – И по примеру Петрика яростно вонзила вилку в котлету.

– У нас нет проблем, локацию для плана Б мы подобрали, вот, посмотри фото. – Я попыталась показать начальнице красивые снимки, но она левой рукой отодвинула мой смартфон, а правой размолола несчастную котлету в фарш, но потом в сердцах бросила вилку.

Я поняла, что дело серьезное. Котлета была очень вкусная и не заслуживала такого варварского обращения.

– В чем дело, дарлинг? – Петрик тоже сообразил, что Доронина слишком раздражена.

– Знаете, кого я встретила сегодня утром?

– Хм, дай подумать, кто мог привести тебя в такое состояние. – Петрик включился в игру. – Один из бывших? Налоговый инспектор? Дементор из Аскабана?

– Все шутишь, дарлинг? Я тут встретила Светозарную.

– Это какая-то сектантская тема, я не понял? – Дружище посмотрел на меня.

Я хмыкнула:

– Ну, почти. Светлана Светозарная – мотивационный коуч, инструктор по просветлению, не знаю, как правильно сказать.