– А то, что мне также слегка дискомфортна версия о несчастном случае с Афанасьевым. Не то чтобы уж прям жмет, но как-то внатяжечку, понимаешь?

– Хорошо объясняешь, – призадумалась я.

Если честно, мне тоже версия с несчастным случаем была «внатяжечку», но ведь не бывает преступлений без мотива! А его-то мы и не обнаружили…

– А может, это маньяк? – тут же спросил мой природный авантюризм, всегда готовый к чему угодно.

– Какой еще маньяк? – скептически фыркнул мой же здравый смысл.

– Серийный! – вступила в беседу логика. – Он утопил двоих – Афанасьева и его подружку, чем не заявочка? А ведь маньяку никакой мотив не нужен, потому-то мы его и не видим!

– Слушай, а может, Афанасьева с подружкой утопил маньяк? – спросила я Петрика.

– Вполне возможно! – Дарлинг обрадовался перспективной версии. – Тогда надо подождать немного, и если так же подозрительно утонет кто-то еще…

– Кто?

– Не знаю. Тот, на ком специализируется маньяк. Богатые парочки, начинающие аквалангисты, любители прогулок на арендованных яхтах – двух погибших слишком мало, чтобы понять, кто именно в группе риска. Кстати…

Петрик широко раскрыл глаза и понизил голос:

– А ведь следующие арендаторы «Стеллы» – мы сами! В связи с этим, думаю, маньяка не стоит сбрасывать со счетов.

– О чем шепчемся? Что замышляем? – вернулась Доронина – с чаем и сразу тремя кусками торта.

– Обсуждаем деликатную тему – важность правильного подбора колготок, – не задержался с ответом Петрик.

– Лето же еще! Какие колготки? Потом о них подумаете.

– Потом может быть поздно, – сказала я веско.

Получилось слишком зловеще, Петрик даже побледнел, но толстокожая Дора дурного пророчества не уловила и потребовала все-таки показать ей сделанные сегодня фотографии.

Задерживаться рядом с начальницей мне не хотелось – мы с дарлингом уже закончили свою трапезу и планировали часок-другой поваляться в шезлонгах у бассейна, поэтому я сказала Дорониной, что перешлю ей фотки в ватсап и она сможет рассматривать их сколько захочет. Дора как раз закинулась последним куском торта и по этой причине не смогла мне возразить, чем мы с дарлингом и воспользовались, шустро улизнув.

Девичья память – она, как известно, короткая. По пути к бассейну я переключилась с работы на отдых и совсем забыла отправить Дорониной обещанные фотографии. Вспомнила об этом, когда уже ворочалась в шезлонге, пытаясь сделать эффектное селфи на фоне лазурной водной глади. Хорошо получалось только что-то одно: либо я – либо гладь, а мне хотелось идеальной картинки. Я как раз думала, не подсветить ли мне лицо вспышкой, когда зажатый в руке мобильный разразился трелью.

– Одну секундочку, Федор Михалыч, я о тебе не забыла! – лживо заверила я телефонного собеседника, в спешке даже не посмотрев, кто, собственно, звонит.

– Похвально, что ты чтишь память великого Достоевского, но пристойно ли ему по-свойски «тыкать»? – упрекнул меня работодатель номер два – Бабай.

– Это не тот Федор Михалыч, не великий, – успокоила я.

А Петрик, как обычно, чутко прислушивающийся, не преминул негромко добавить:

– Но будет ого-го каким великим, если не перестанет есть по три куска торта за раз.

Здоровой критики в этом ценном замечании было заметно меньше, чем пошлой зависти, – Петрик и сам сладкоежка, просто старается ограничивать себя, так что я пропустила его реплику мимо ушей.