— Что с тобой? Отчего ты заговорила таким смиренным тоном? Может, ты случайно ударилась не только плечом, но и головкой?

— Не такая уж я заядлая спорщица, какой ты меня пытаешься выставить. И к тому же ты… — она замялась, — это ты сам постоянно задираешься. Сейчас мне не хочется отвечать тебе грубостью, только и всего.

— И чему я обязан такой милости?

— Капу… — Девушка опустила глаза и добавила обреченно. — Это не значит, что я переменила свое отношение, но ты очень помог мне.

— Вот как!

Джаред снова иронизировал. И Касси почувствовала себя пристыженной. Если говорить начистоту, то он проявил такую самоотверженность и храбрость, которые, конечно же, заслуживали большего. Вскинув голову, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты прав. Вряд ли мне удалось бы справиться одной. Без твоей помощи неизвестно, чем бы все закончилось. Но я найду способ, как отблагодарить тебя.

Джаред промолчал в ответ. И ей на миг показалось, что в глазах его промелькнула растерянность.

— Не стоит благодарности, — тон его показался ей несколько иным. — Я просто поддался невольному порыву. Жалко стало такого отличного жеребца. — Лукавая улыбка заиграла на его губах. — Так что тебе не стоит разбавлять свою ненависть чувством ненужной признательности ко мне.

— У меня лично к тебе нет никакой ненависти. — Эти слова вырвались у Касси непроизвольно, но она вдруг совершенно ясно и отчетливо осознала, что так оно и есть. Только неловкость в его присутствии она ощущала. — Пока. Но если ты хоть пальцем тронешь отца, я возненавижу тебя. Возненавижу и отомщу.

— Око за око? И это при твоем великодушии?

— Ты убедил себя, что вершишь правое дело. Лани много раз твердила, что мне следует научиться признавать правоту других, ставить себя на их место. Ей даже удавалось найти оправдание недостойным выходкам Клары.

Выражение лица Джареда снова стало непроницаемым.

— Я не нуждаюсь в подобного рода оправданиях.

— Потому что считаешь себя безупречным? — вспыхнула Касси. — Как это, наверное, замечательно — ощущать себя тем, кто имеет право первым бросить камень в других…

— Из нас двоих первым оказался твой отец.

— Но ты ведь не уверен в этом полностью. Прямых доказательств его вины нет, — она перевела дыхание. — Но я больше не хочу говорить об этом.

— Отчего же? Напротив. Наш разговор помог тебе почти освободиться от тягостного бремени благодарности. И сейчас тебе намного легче. Ты… — Он замолчал, корабль дернулся и закачался. И тотчас вздрогнул Капу. Дрожь волной прошла по его крупу.

Касси быстро вскочила и вплотную подошла к жеребцу.

— Тише! Тише! Все в порядке. Все идет хорошо, — и обвила руками его шею. — Это такие пустяки по сравнению с тем, что нам пришлось пережить. Ты скоро привыкнешь к качке. Не волнуйся.

— Продолжай разговаривать с ним! — Джаред вошел в стойло. — Но старайся держаться подальше от копыт. — Он тоже начал гладить Капу и бормотать что-то таким же нежным и проникновенным голосом, как и Касси.

И жеребец постепенно затих. Касси с облегчением заметила, что он больше не вздрагивает. А еще она обратила внимание, что Капу отозвался на прикосновение Джареда тем же непостижимым образом, как и на берегу, когда они встретились впервые. Странное дело, в отличие от того вечера Касси уже не чувствовала обиды. А только благодарность и уверенность: вдвоем им удастся успокоить Капу, он не поранит себя. А еще Касси смутно угадала пробуждение какой-то невидимой нити между нею и Джаредом, она протянулась именно в тот момент, когда они под водой обвязывали Капу веревками.