Правда, охотников похитить мой зачуханный «москвич» немного, но они все таки есть. Для полного счастья мне не хватает очутиться на больничной койке, лишиться машины кормилицы, а то и попасть в холодильник морга.

На всякий случай купил на рынке газовый баллончик, всегда держу под рукой тяжелую монтировку. Но это – так, для собственного успокоения. Руки – на руле, глаза высматривают светофоры либо резво прыгающие с одной полосы на другую иномарки. Не успеешь схватить монтировку либо баллончик, как огреют чем нибудь тяжелым, а то и нож – в бок.

– Я живу, будто жена летчика, – вздыхала Ольга в редкие минуты семейного покоя и мира. – Всякие страхи лезут в голову… Бросай, Колька, ночные свои забавы, семью оставишь без кормильца!

Основное мое назначение – кормить так называемую семью, то есть жену! Муж, как человек, Ольгу не интересует.

– Не придумывай лишнего. Ничего с твоим кормильцем не учится, без куска хлеба с маслом он тебя не оставит. Зато жить стало полегче. Мясо едим ежедневно, творог со сметаной не сходит со стола. Твоя мать любит фрукты – пожалуйста, покупай,

корми. Сапоги вон тебе купили, за какие башли? Сложить наши две зарплаты – только на подметки хватит. Матери в день рождения подарок сделали, из каких достатков? Тот то и оно… А обо мне не беспокойся, никуда не денусь…

Успокаивая жену, успокаивал сам себя. Ничего не случится, никуда не денусь.

К Ольге я привык, как привыкают к разношенной обуви. Новая «обувка» жала и давила, потом притерпелся, разносил. Если бы не ежедневные скандалы и упреки, можно существовать. Но чаще всего озлобленная невесть чем супруга поливает молчащего муженька таким потоком обидных словечек, каких ни на одной помойке не сыщешь.

Единственное спасение – бежать. Утром, на весь день – на стройке, вечером – к родителям, ночами – на извозчичий промысел. Ездишь по безлюдной Москве на кашляющей машине и твердишь про себя одно и то же: ничего не случится, ничего не произойдет…

И вот – случилось!

– Шеф, в Ногинск доставишь?

Двое мужчин. Одеты по последней моде – широкие плащи с поясами, на головах – береты… Вроде не рэкетиры и не бандиты… Впрочем, жизнь нынче такая, что не отличить респектабельного банкира от наемного убийцы.

– В Ногинск не могу… Далеко…

Один из желающих прокатиться, пониже ростом, но пошире в плечах, склонился к открытому окну машины.

– Не прогадаешь. Десять кусков.

У меня перехватило дыхание. Десять тысяч? За такие деньги любой автомобилист согласится… А я чем хуже?

– Считаешь, мало? – скривился в пренебрежительной улыбке второй. – Скажи свою цену.

– Не в цене дело, – замялся я. – Жена беспокоиться станет. Я ведь выскочил из дому на пару часов всего…

Конечно, хитрил. Ольга третий сон видит, о муже если и вспоминает, то только в материальном плане – сколько сегодня денег привезет? Привыкла жена встречаться со мной за ужином и завтраком, успевая и за это короткое время дважды обозвать меня мерзавцем, и трижды – тунеядцем.

– Понимаю, неудобства есть, – посочувствовал первый. – А ты, милок, звякни жене – на углу есть автомат…

Заманчиво, кто станет спорить. Никогда столько не зарабатывал… Впрочем, так уж велики обещанные деньги? Восемьдесят км в один конец, столько же обратно. Пол бака горючки. А она нынче кусается, бензиновые коммерсанты по столько рубликов за литр сдирают – закачаешься… А постоянный ремонт старенькой машины? А бессонная ночь? Ведь к девяти утра – на работу…

– Нет, звонить и беспокоить семью не стану… Десять кусков по нашим временам не такие уж большие деньги, – заторговался – Вот если бы…

– Поехали, – решительно открыл заднюю дверь первый пассажир.