– Теперь, наконец, можно поговорить…

К моим губам прижался розовый пальчик, Любаша покачали головой в знак молчания. Дверь в купе приоткрыта, по коридору то и дело проходят пассажиры. Один из них застыл возле окна, посылая провожающей его даме воздушные поцелуи.

Разве пооткровенничаешь?

Наконец поезд тронулся и мимо поплыл перрон с провожающими, орущими женщинами, что то кричащими мужчинами, плачущими детьми. Поезд уйдет, и все успокоится, разбредутся по своим делам мужчины и женщины, перестанут плакать дети. Как будто не было предотъездной суматохи…

Любаша достала из саквояжа две книжки, одну бросила мне, вторую раскрыла и положила на колени. Пусть пассажиры, проходя мимо, заглядывают в купе. Ничего особенного, сидит молодая пара, конечно, муж и жена, развлекается зарубежными детективами. Сразу видно – не молодожены, не целуются, не милуются, все это в прошлом.

Когда я попытался закрыть дверь, Любаша отрицательно покачала головой и снова оказалась права – появилась проводница. Церемония вторичной проверки билетов и уплаты за постели много времени не заняла. Наконец можно закупориться в купе немного отдохнуть, сбросить нервное напряжение.

– Почему не пришел Владька?

– Не знаю… Тихон переслал посылки через Генку, ну, парня который меня провожал… Знаешь что, давай отложим серьезные разговоры на завтра, сейчас перекусим и поспим. Признаюсь всю ночь глаз не сомкнула… не пришлось.

– Что нибудь случилось?

– Нет, ничего… Обычные женские страхи… Давай, извозчик, пожуем, а?

– Сейчас… Но мне бы хотелось узнать, зачем ты назначила свидание в Измайловском парке? А сама не пришла… Откуда об этом свидании узнал Владька?

– Ого! Ты меня засыпал вопросами, не знаю, на какой из них отвечать в первую очередь… Итак, зачем я тебе позвонила, да еще домой? Если честно, просто захотелось тебя повидать. Имеет же право женщина на маленькую шалость?… Подожди, не перебивай!… Почему не пришла? Тоже просто – в последнюю

минуту перерешила… Могу же я пококетничать сама с собой?… Откуда узнал Владька? Вот этот вопрос – самый серьезный… Звонила я из своей квартиры. Думаю, что никто не подходил к аппарату подслушивающего устройства. До этого мои «друзья» еще не додумались… Подозреваю, что Владька в этот момент стоял под дверьми, вымаливая свидание, и подслушал. Передал Тихону. Тот организовал мне грандиозный скандал…

– С рукоприкладством?

– Откуда ты взял? Владька подсказал? Вот мразь!… Нет, мой характер Тишке известен. Не успел бы пальцем коснуться – выбросилась бы из окна… Просто кричал он, воспитывал, упрекал… Все, вечер вопросов и ответов завершен… Достань, пожалуйста, саквояж.

Я снял с полки помятый саквояж, и Любаша углубилась в его изучение. Будто паковала багаж не она, а кто нибудь другой.

Пить я, конечно, не стану, откажусь наотрез, скажу: нет настроения, замучила треклятая язва. Короче, напридумываю всякую ерунду.

Интересно, что за «женские страхи» нарушили сон девушки? Не связаны ли они с Тихоном и Владькой. Чего она так боялась?… Или – боится?

На столике – четыре вареных яйца, тонко нарезанный сервелат, малосольные огурчики. Ни коньяка, ни водки. Отлично, не придется изощряться во лжи.

Закусили. Я проголодался, и обычная дорожная снедь показалась невероятно вкусной. Девушка ограничилась одним яйцом, двумя кружками колбасы, щедро намазанной горчицей. Хлеба – ни кусочка.

– Берегу фигуру, – улыбнулась она в ответ на мое удивление – Для вас, мужиков, это не важно, а для женщин – их жизнь… Все, отбой! Стелиться не будем, прикорнем по походному Подъем – через час… Только не вздумай меня будить – сама проснусь…

Провертелся я на диване минут пятнадцать, понял – не уснуть Наживу только головную боль.