— Нет, я не успокоюсь! И не выйду замуж только из-за Мастерских правил! Вы хорошо слышите меня, милорд?

 — Отлично. — Он стиснул зубы, придал своему лицу самое бесстрастное выражение и расправил перепачканный чаем платок. Кажется, он тратит слишком много времени, вытирая пролитый чай в библиотеке Ифигинии! — Но я сомневаюсь, что вы должным образом обдумали мое предложение.

 — Не смейте поучать меня, я не школьница, сэр! Я умная, здравомыслящая, образованная женщина, а не глупая девчонка! Безусловно, я все тщательно обдумала.

 «Она решила всеми силами противиться мне», — понял Маркус. В нем вскипела ярость при мысли о том, как же тяжела будет его задача.

 — Изображать из себя искушенную вдову, да еще мою любовницу в придачу, — это ты называешь поступком, достойным здравомыслящей, умной и образованной женщины?

 — Ты, кажется, не так язвительно отзывался о моем маскараде, пока не узнал, что я не вдова! Если только тебе не изменяет память, ты охотно одобрил мой план. Тебе даже льстила мысль о том, насколько экстравагантна твоя новая любовница, разве я не права?

 — Это было до нашей встречи в храме Весты. И до того, как я убедился, насколько близки к оригиналу эти чертовы развалины. Подумать только, там оказалась даже непорочная весталка!

 Ифигиния растерялась:

 — Маркус, но это такой пустяк! Это не должно оказать никакого влияния на твои действия.

 — Я сам разберусь, чему влиять, а чему не влиять на мои действия!

 — Черт бы вас побрал, милорд, ничего не изменилось!

 — Не правда. По крайней мере одна деталь этого фарса изменилась — и изменилась более чем существенно.

 — Это никакой не фарс! — гневно сверкнула глазами Ифигиния. — Это была очень умная и тонкая игра, которая, несомненно, привела бы к своим результатам. Свет до сих пор верит в то, что я вдова, как и в то, что я ваша любовница, а значит, все составляющие моего плана остались на своих местах!

 — Вопрос в том, надолго ли.

 — Настолько, насколько потребуется, — огрызнулась она. — Никто, кроме вас, не усомнился в моей правдивости.

 — Вопрос времени. Рано или поздно кто-нибудь еще надумает отправиться в Девон и выведать все о вас.

 — Какие глупости! С какой стати? Милорд, давайте будем до конца откровенны. Вы так усложняете все только потому, что невольно нарушили одно из своих правил.

 — Я прекрасно знаю, какого невысокого мнения вы о моих правилах, но я слишком долго жил по ним, чтобы теперь нарушить их ради собственной выгоды.

 — Выслушайте меня, Маркус. Я испытываю искреннее уважение к вашим правилам и к вашему чувству чести, пронизывающему их насквозь! Но вы же ничего не нарушали!

 — Неужели? А я отчетливо помню, как побывал меж ваших бедер две ночи тому назад. Или ошибаюсь?

 Ифигиния в ужасе округлила глаза. Румянец на ее щеках вспыхнул еще ярче.

 — Ничто не извиняет вульгарность, милорд, — очень строго сказала она.

 — Говорите, как чертова училка!

 — А я и есть чертова училка! Вернее, была ею какое-то время. Повторяю, милорд, не вы нарушили свое строгое правило — это сделала я, что в корне меняет дело. Неужели вы не понимаете?

 — Нет, — отрезал Маркус.

 — Не вы, а я отвечаю за все, что произошло.

 — Не пытайтесь с помощью логики вывернуть все наизнанку. Ситуация ясна и определенна.