— Я нужна ему?!

 — Черт возьми, как мне объяснить вам? — Беннет снова лихорадочно заметался по комнате. — Миссис Брайт, я знаю своего брата всю свою жизнь!

 — Охотно верю.

 — Но я никогда не мог понять его до конца. А он и не нуждался в понимании… если, впрочем, вы меня понимаете.

 — Нет, не понимаю.

 — Он всегда был где-то там. — Беннет сделал неопределенный жест рукой. — Как гора, как море — ну, в общем, как явление природы. И он был так чертовски упрям в достижении своих целей!.. И стремился жить по собственным правилам. Он всегда казался мне таким сильным!

 — Быть сильным вовсе не означает никогда не нуждаться в понимании и поддержке, — мягко заметила Ифигиния.

 — Только совсем недавно я начал понимать это. — Беннет подошел к книжным шкафам, повернулся и вновь принялся мерить шагами комнату. — Вчера ночью я понял, что у Маркуса в душе есть нечто, о чем я раньше никогда даже не подозревал. Я понял, что он тоже в чем-то нуждается… Нуждается в том, что можете дать ему только вы.

 — Маркус сам сказал вам об этом?

 — Я понял это из разговора с ним. У меня создалось впечатление, что вы очень нужны ему.

 — Так же, как вам нужна Юлиана Дорчестер?

 — Господи, нет, конечно! Конечно же, нет! — горячо возразил Беннет. — Мои чувства к Юлиане совершенно особенны, неповторимы! Я обожаю ее, миссис Брайт, и она тоже любит меня.

 — Понятно.

 Беннет тут же забыл обо всем, углубившись в изложение своей излюбленной темы.

 — Наша любовь основана на самых возвышенных чувствах и поистине метафизическом родстве душ!

 — Как это мило!

 — У меня просто нет слов, чтобы описать величие нашей любви.

 — Вполне допускаю.

 — Она будит в моей душе неземные страсти!

 — Понятно, понятно.

 — Честно говоря, — заключил Беннет, — мне трудно описать тончайшие чувства, глубокий ум или грациозные манеры мисс Дорчестер грубой прозой. Она рождена для стихов!

 — Безусловно, ваши чувства совершенно уникальны. А как вы думаете, способен ли ваш брат на нечто подобное?

 — Если он и был когда-то способен на нежную, возвышенную любовь, то первый брак навсегда выжег в его душе способность чувствовать, — пожал плечами Беннет. — А если быть до конца откровенным, то сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь умел любить. Он скорее человек разума, понимаете?

 — Да, — ответила Ифигиния, задумчиво подперев рукой подбородок. — Простите меня, но я невольно смущена переменой вашего взгляда на брак Маркуса.

 — Очень важно, чтобы вы вышли за него, миссис Брайт. Ради Бога, поверьте мне! Меня не было бы здесь сегодня, если бы не крайняя необходимость. Думаю, у вас будет скромная свадьба. Возможно, по специальному разрешению. Вы ведь и сами не захотите соблюдать формальный срок помолвки, который необходим таким парам, как мы с Юлианой.

 — А вы уже просили руки мисс Дорчестер?

 — Я говорил с ней и счастлив сообщить, что она дала согласие объявить в конце сезона о нашей помолвке. Мы обвенчаемся весной. В ближайшие несколько месяцев нам предстоит получше узнать друг друга… К тому же необходимо уладить столько вопросов, вы понимаете?

 — Да, конечно.

 Маркус будет доволен, отметила про себя Ифигиния.