Внутри у него все похолодело. Этот, как она выражается, эпизод оказался полным провалом. И что самое ужасное, он сумел испортить девушке ее первое страстное переживание в жизни.

 Несмотря на клокочущий гнев, несмотря на неприятную мысль о том, что ее глупая ложь перевернула всю его жизнь, Маркус вдруг почувствовал себя виноватым. Сегодня ночью он хотел лишь одного — подарить ей блаженство, такое же, какое изведает сам. И вдруг неожиданное фиаско!

 — Ифигиния, примите мои самые искренние извинения за все неприятности, которые я принес вам. Если бы я только знал…

 — Ах, оставьте, пожалуйста! — Она зажала пальчиками его рот. — Вам не за что извиняться! Если бы я действительно была той, за кого себя выдавала, — резвой вдовушкой, познавшей все прелести любви на супружеском ложе, — вот тогда бы я, конечно, сумела произвести все необходимые расчеты!

 — О каких еще расчетах вы ведете речь?!

 — Ну, вроде тех, какие я делаю, исследуя пропорции античных зданий, — пояснила она. — Тогда я бы сразу поняла, что ваш… ну, в общем, что у вас все должно быть очень большим.

 — Вы говорите о размерах?

 — Боюсь, я упустила из виду нечто очень важное, изучая античные статуи, — недовольно покачала головой Ифигиния. — И даже в галерее Лартмора — как я только теперь поняла — я не обратила внимания на очень важные детали.

 — Ифигиния…

 — Впрочем, в свое оправдание я должна сказать, что еще ни разу за все время изучения античной скульптуры мне не приходилось сталкиваться с образцом, по размерам подобным вашему.

 Маркус решительно перебил ее:

 — Вне всякого сомнения, это самая любопытная тема, которую я когда-либо обсуждал. Однако сейчас уже очень поздно. Я хотел бы перенести наш разговор на более подходящее время.

 — Когда к вам вернутся спокойствие и хладнокровие, вы хотите сказать?

 — Вот именно. Давайте-ка поднимемся наверх и разойдемся по спальням, мадам. Мне необходимо кое-что серьезно обдумать. — Он взял ее за руку и повел к выходу.

 — Маркус, — Ифигиния потянула его за рукав, — обещай никому не рассказывать, что я тебе не любовница.

 — Успокойся! — Маркус распахнул дверь и провел ее в темный холл. — Мы уже признали, что твоя маленькая роль перестала быть обманом. Мне совершенно нечего скрывать, поскольку сегодня ты стала моей любовницей.

 Ифигиния бросила на него проницательный взгляд:

 — Но ты никому не расскажешь, что я не вдова?

 — Поверь мне, я не больше тебя заинтересован в том, чтобы свет узнал правду.

 — Нет, конечно, нет! — Ифигиния несколько успокоилась. — Ты не хочешь также, чтобы свет узнал, как ты нарушил свое правило?

 — Да, — буркнул Маркус. — Это весьма затруднило бы дело.

 — Что ты имеешь в виду?

 — Не беспокойтесь, мисс Брайт. Я все объясню вам в свое время.

 — Миссис Брайт, — настойчиво поправила она. — Мы даже наедине должны играть наши роли, если не хотим проговориться на людях.

 — Прошу прощения, миссис Брайт.

 Оказавшись в своей комнате, Маркус подошел к окну и, опершись руками на подоконник, посмотрел на звезды.

 Он никогда не подозревал, что когда-нибудь женится снова.

 Значит, он готов нарушить еще одно свое правило.