Изменить размер шрифта - +
 – Будь готов!

– Всегда готов! – по незабываемой пионерской привычке непроизвольно отсалютовал Лазарчук.

Цокая каблуками, в лифт кто-то вошел: девушка, понял Лазарчук. Из дырочки на него густо пахнуло парфюмерией.

– Секундочку подождите! – взмолился мужской голос. – А то я с чемоданом, тяжело по лестнице…

– Жду, – кокетливо чирикнула барышня.

Пол кабины чуть дрогнул – вошел второй пассажир.

– Спасибо, – сказал он.

Двери лязгнули, как челюсти, лифт дернулся и пошел вверх.

– Что вы делаете? – удивленно спросила девушка. И тут же испуганно ахнула.

– Сейчас узнаешь! – совсем другим – злодейским – голосом сказал мужчина.

В одинокое смотровое отверстие Лазарчук видел только его спину в светлой рубашке. Крыловидные лопатки под тонкой тканью энергично шевелились. Девушка невнятно мычала.

«Пора!» – понял капитан.

Он присел, подхватил снизу края коробки и с силой толкнул ее вверх. Картонная будка взлетела, как ракета, гулко ударилась крышей в потолок кабины и обрушилась вниз, но согнувшийся в три погибели Лазарчук успел скатиться с дощатого поддона и колобком ударил под колени напряженно сопящего маньяка.

– Кто? – вынужденно садясь на спину капитана, изумленно обронил маньяк.

– Милиция! – торжествующе ответил Лазарчук, распрямляясь во весь рост и сбрасывая с себя седока, как норовистая лошадь.

Маньяк спиной и затылком шумно врубился в заднюю стенку кабины и по ней скатился на пол. Коробка, косо приземлившаяся мимо поддона и оказавшаяся в неустойчивом равновесии, повалилась набок и накрыла павшего сверху. Лазарчук в продолжение и развитие героической лошадиной темы злорадно заржал. Помятая девица, потрясенная эффектным появлением милицейской кавалерии, нервно хохотнула и дрожащим голосом молвила:

– Прям Сивка-Бурка, в натуре! Встал передо мной, как лист перед травой!

Лазарчук приосанился. Барышня поспешно оправила задранную юбку, сдула локон со лба и уже спокойнее сказала:

– Гражданин начальник, лягните этого упыря копытом, чтобы не трепыхался, а то я за себя не ручаюсь! – и вытянула из дамской сумочки пистолет.

Капитан не был к этому готов, но отреагировал мгновенно: заломил девице руку за спину и отнял оружие, оказавшееся при ближайшем рассмотрении газовым. Затем он все-таки проявил галантность и выполнил пустяковую просьбу барышни, с чувством пнув копошащегося на полу маньяка. После чего освободил задержанного от коробки, а коробку от ремня.

Пуф-ф-ф! – удовлетворенно сказал лифт, останавливаясь на шестнадцатом этаже.

Дрынь! – открылись двери.

– Мой ремень… – стервозным голосом начал было вороватый дедок, но осекся, увидев Лазарчука, который старательно и умело вязал одним длинным ремнем маньяка и его несостоявшуюся жертву. – Нет-нет, ничего не надо! К черту этот ремень, оставьте его себе!

– На долгую память! – не отрываясь от дела, с сарказмом подсказал Лазарчук.

Он обоснованно полагал, что этот сеанс лифтового катания забудет не скоро.

– Капитан, ну что у тебя? – озабоченно прохрипела рация. – Ты взял гада?

– Взял.

На первом этаже их уже ждали. Лазарчук сдал с рук на руки засидевшимся без дела коллегам маньяка и девицу, а сам вышел во двор, проскакал по лужам на свободный от транспорта пятачок и под ясным небом с хрустом потянулся.

– Серега, тебя начальство хочет! – с мобильным телефоном в вытянутой руке прибежал один из коллег, а свободной рукой хлопнул Лазарчука по спине: – Молодчага! Готовься принимать поздравления!

Герой дня приложил к уху трубку и доложился:

– Капитан Лазарчук, слушаю!

– Слушай, капитан! – противным голосом забубнил в трубке начальник пресс-службы ГУВД края полковник Сидоркин.

Быстрый переход