— Да об этом вся автобаза знает, что вы мне шьете?

На горизонте показалась машина патрульно-постовой службы. Неторопливо подъехала, из нее вышли сотрудники, с любопытством уставились на происходящее. Так приятно, когда за тебя выполняют твою работу.

— Геннадий, давайте его в машину, — распорядился Болдин. — Ухрюкает мне «газик», кто отмывать будет? Пусть врач его осмотрит, зеленкой смажет, да на допрос паршивца. Я тоже подъеду, отдышусь только малость… Эй, мужики, — бросил он патрульным, — займитесь грузовиком. Сами его не достанете, крепко сел, нужно автокран вызывать. Сообщите на автобазу, что с их машиной приключилась неприятность…

Боль в плече была тупой, казалось, ничего страшного. Но только Павел вскарабкался за руль, начал закрывать дверцу — пронзило до мочек ушей, в глазах потемнело. Опять не уследил за своим здоровьем… Он перевел дыхание, стал ощупывать плечо. Вроде ничего, но только сделал неловкое движение — снова боль придавила к креслу. Он сидел в машине, приводил себя в чувство, смотрел, как уезжает грузовик с Бугаевым. Милиционеры побродили вокруг «шишиги», застрявшей в канаве, и тоже отбыли в город. Проезжающие водители сбавляли скорость, высовывались из окон. Порча государственного имущества была налицо. Милиция не виновата. Хотя могла бы и не допустить такой гонки…

Боль отзывалась в голове. Он ехал осторожно, стараясь реже переключать передачи, закусил губу. Машину обгоняли, нетерпеливо гудели.

Бросать это дело на самотек было опасно. Дорогу в Больничный переулок он уже знал — аккуратно вписался в поворот, подъехал к ограде…

В процедурном кабинете было занято. В коридоре сидела молодая мамаша с ребенком. Чадо орало, обливаясь слезами. Испуганная мать дула ребенку на руку, бормотала что-то успокоительное — отчего чадо голосило еще громче.

Лезть без очереди было как-то не по-мужски. Болдин терпел, заговаривал боль. Ушел прихрамывающий пациент, через пятнадцать минут — мамаша, не уследившая за ребенком. Запястье карапуза было перевязано, он что-то лопотал, вяло хныкал, но уже не горланил.

Выглянула медсестра — пухленькая, с завитушками на голове. Не то чтобы молодая, но, судя по ищущему взгляду, не замужем.

— Вы сюда? Проходите, мужчина. Или вам только спросить? — Медсестра потешно вздернула нос. — Я вас, кажется, где-то видела. Вы же из милиции? Вскрылись старые раны?

— Новые, — объяснил Болдин. — Про старые уже и вспоминать неприлично.

— Что же вы в очереди сидите? — всполошилась медсестра. — В следующий раз так не делайте, заходите сразу, здесь нечего стесняться.

— Хорошо, куплю абонемент, — Павел проглотил смешинку. Ключевое словосочетание — «в следующий раз».

Он сидел на крутящемся табурете, медработница что-то ворковала, кружилась вокруг него, ощупала руку и задумалась: не сделать ли рентген? Плечо опухало, двинуть им без крепкого словца уже не получалось. В коридоре раздался знакомый голос, промелькнула фигура в расстегнутом халате. Дверь в процедурную оставалась приоткрытой. Шаги прервались, мужчина отступил, заглянул внутрь. Он выглядел уставшим, но не отказал себе в удовольствии съязвить:

— Дежа вю, надо же… Снова подвиг, молодой человек? Отбитые ребра не дают покоя?

— О нет, Иван Денисович, — заворковала медсестра. — Теперь у нашего героя повреждено плечо. Про отбитые ребра уже никто и не помнит.

— Как интересно, — доктор Якушев, крадучись, вошел в процедурную, с его губ не сползала ироничная усмешка. — Не бережете вы себя, товарищ… Болдин, если не ошибаюсь? Ну, что опять с вами приключилось? Сожалею, ваше плечо выглядит малоприятно…

— Рентген надо сделать, Иван Денисович, — деловито сказала медсестра.