Что теперь делать? Вызвать Эмергенцию? Но ведь Кондору уже ни один врач не поможет…

Или позвонить дежурному по управлению? Но как объяснить самоубийство, произошедшее у них на глазах? Обличать своего начальника в соучастии в преступлениях было просто – своего рода интеллектуальное упражнение, в ходе которого надо было переиграть умного и, в общем то, симпатичного противника.

Но вот он ушел – и сразу улетучилось чувство справедливого негодования по поводу его прегрешений.

И Слегину почему то вспомнилось, как два года назад, при штурме тайного склада «Спирали» в знаменитых одесских катакомбах, неизвестно откуда за его спиной вынырнул тип с крупнокалиберным автоматом, а Кондор успел не только сбить его, Слегина, на землю и упасть на него, прикрывая от смертоносного веера пуль, но и снял «спиралыцика» одним единственным выстрелом из парализатора…

А Сабурову пришла в голову крамольная мысль: может быть, сейчас сюда заявится «воскреситель»? И тогда не будет больше ни погонь за призраками, ни напрасных жертв, ни бессонных ночей, ни бдений в засадах… Но интуиция подсказывала, что надеяться на подобный подарок судьбы было бы глупо.

Неизвестно, сколько бы еще они просидели, молча созерцая мертвое тело, но тут вдруг раздалась переливчатая трель коммуникатора. Этот звук явно исходил от тела Кондора.

Слегин и Сабуров переглянулись.

Звонок продолжал надрываться.

Наконец Слегин встал, обогнул стол и, стараясь не испачкаться в крови, осторожно достал из внутреннего кармана Кондора коммуникатор.

Поднес к губам, нажал кнопку ответа и что то неразборчиво буркнул.

– Кондрат Дорофеевич? – раздался отчетливый голос Мурьянова. – Это вы?

– Ну? – отозвался Слегин.

– Это Кондор? – настаивал Мурьянов. Слегина осенило.

– Нет, не я, – сказал он тем же мрачным голосом, каким его бывший шеф обычно отвечал на телефонные звонки. – Это Слегин.

Пауза длилась несколько секунд. Потом Мурьянов облегченно хохотнул:

– Ну, вы даете, Кондрат Дорофеевич!.. И как это у вас получается? Прямо – вылитый Слегин. И даже шуточки в его стиле…

Слегин открыл было рот, но Мурьянов продолжал:

– Дело в том, что телефон, на который вы распорядились установить «прослушку», только что ожил… Объекту позвонил какой то старик, и они договорились встретиться…

– Где и когда? – поинтересовался Слегин. Мурьянов опять замолчал.

– Что то я не пойму, Кондрат Дорофеевич, – сказал потом он. – С чего это вас сегодня потянуло подражать Слегину?

– Тебе же ясно сказали: ты разговариваешь со Слегиным, – с досадой сказал Слегин.

– А… а где Кондор? – недоуменно осведомился Мурьянов.

– Да тут, – невозмутимо сообщил Слегин.

– И что он делает?

– Ничего. Ушел на покой…

– А почему его коммуникатор у тебя?

– А он мне его подарил, – сказал Слегин первое, что пришло ему в голову.

Сабуров сидел, и на лице его было написано искреннее непонимание того, что происходит.

– Ну вот что, Слегин, – обиделся Мурьянов. – Я не знаю, кто из вас с вашим шефом с утра мертвецки пьян, но если Кондору нужна информацию об этом парне, то пусть потом мне перезвонит!..

И отключился.

Слегин взглянул на Сабурова.

– Почему так бывает? – спросил задумчиво он. – Если говоришь людям правду, они тебе не верят. А ложь принимают за чистую монету… Что ты об этом думаешь, Лен?

Сабуров кашлянул, выходя из ступора.

– Я думаю, – сказал он, – что мы с тобой сейчас отправимся к Мурьянову и вытрясем из него всю информацию об «объекте» до последнего байта!

* * *

Вадим сидел, опустив голову и свесив между коленей руки.