Лязгая белыми и на первый взгляд пластиковыми доспехами, мимо прошагала стройная шеренга солдат и выстроилась у выхода для прибывающих пассажиров. Эдвардса мучили смутные сомнения, что он это уже где‑то видел.

– Подожди меня здесь, – попросил Кей. – Только ни во что не ввязывайся.

Джеймс кивнул. Ему очень хотелось крепко зажмуриться и потрясти головой. Может быть, когда он откроет глаза, весь этот кошмар исчезнет?

– Грегор и Арнольд, вам разрешен вылет в систему Призрака.

Кей говорил с потрясающе спокойным в общем водовороте японцем в длинном черном плаще. У японца был профиль самурая в сотом поколении. Потом японец повернулся, и Эдвардс чуть было в обморок не упал – глаза, конечно, были, как полагается, раскосые, но почти белого цвета и с вертикальным зрачком.

– Зайлан, скажи охране, что в седьмом секторе возможно столкновение между мангалорами и имперцами, – говорил ему Кей.

"Японец" кивнул и неторопливо удалился.

Из зала прибытия повалил народ. Последними вышли двое, закутанные в песочного цвета плащи с низко опущенными капюшонами. Тот, что был выше (второй едва доставал ему до колена), откинул капюшон, обнаружив снежно‑белую шевелюру и румяное лицо, и оглянулся по сторонам. "Пластиковые солдатики" злобно покосились на его низкорослого спутника. Ушастые мангалоры отдали честь.

– Голову не потеряй, – посоветовал онемевшему Эдвардсу Кей.

Хорошо ему говорить…

Они миновали что‑то похожее на паспортный контроль в аэропорту Кеннеди. За стойкой сидел человек, перед ним выстроилась терпеливая очередь разномастных чужаков. В голове очереди стоял долговязый гуманоид и протягивал таможеннику странного вида предмет. Должно быть, паспорт.

– Добро пожаловать на Землю, сэр, – таможенник был профессионально улыбчив, невозмутим и дотошен. – Цель поездки?

– Дипломатическая миссия, – лаконично ответил чужак.

– Продолжительность пребывания?

– Обед.

– Есть что предъявить для досмотра? Ввозите ли какие‑нибудь фрукты или овощи?

Следующим в очереди была гигантская – метра три длиной – мочалка. Эдвардс засмотрелся было на нее, но Кей крепко взял его за локоть и потащил за собой.

– Держись подальше от этого парня, – на ходу втолковывал Кей. – Он…, он не в духе. Трехчасовая задержка на таможне после путешествия длиной в семнадцать световых лет взбесит кого угодно. А он чихать начинает, когда сердится. Тебе едва ли понравится, если на тебя чихнут. Ты меня понимаешь?

Эдвардс уже ничего не понимал.

– В суперцемент влипал когда‑нибудь?

– Ну?

– Представь, что тебе в лицо плеснули литр суперцемента.

– Так, понял. Уже иду.

Огромный зал космопорта плавно перетекал в не менее огромное подобие офиса: ряды столов с компьютерами, папками, телефонами, за которыми трудились одинаково одетые люди. Преобладающие цвета – белый, черный, темно‑серый. Веселенькое местечко. Эдвардс в своем самом лучшем и самом чистом канареечно‑желтом спортивном костюме в белую клетку сам себе казался неуместным.

– Слушай, а почему бы вам не выбрать расцветку повеселее?

– Хорошие ребята носят только черное…

– А кому в правительстве мы подчиняемся?

– Никому. Они задавали слишком много вопросов. Вот мы и сделали вид, что саморасформировались.

– А кто тогда платит за вечеринку? – Эдвардс взмахом руки обвел необъятный центр.

– Мы держим патенты на некоторые технические новинки. Из тех, что конфискованы у гостей. Ты даже не представляешь, что эти ребята пытаются провезти контрабандой… Например, принцип СВЧ‑печей, видеотехнологии, Windows‑95 и прочая дребедень…

У стеклянной стены маялся от безделья огромный негр.