Выскользнув из комнаты, Сыроежкина оказалась в узком коридорчике, ведущем в просторный общий зал. Стены его пестрели изразцовой отделкой, над жарким очагом красовалась нарядная медная труба с коническим навесом. У стены журчал изящный фонтан, а крепкие двери темного эбенового дерева радовали глаз перламутровой инкрустацией. В зале было многолюдно: тут и там расположились щебечущие стайки очаровательных наложниц юного султана. Стоило Варе покинуть свое убежище, как все они, будто по команде, замерли и принялись беззастенчиво разглядывать девушку, отпуская язвительные комментарии:

    - Надо же, какая худосочная…

    - А длиннющая, что твоя веревка! Это просто неприлично.

    - Понаехали тут всякие. Наш господин который день в меланхолии мается, самим тепла и ласки не хватает!

    Внезапно одна из дверей с треском распахнулась, и на пороге, сверкая огромными глазищами, появилась… нет, не женщина, а разъяренная фурия, пребывающая на девятом месяце беременности. Торжественно выпятив свой огромный живот и уперши руки в бока, она двинулась прямо на Варю:

    - Mamma mia! [3] Что моя видеть? Новый наложниц! - далее последовал набор изощренных турецких ругательств, густо замешанных на кипучей итальянской страсти.

    - Не волнуйтесь, я скоро уйду… - Варины попытки наладить конструктивный диалог потонули в нарастающем крещендо:

    - О Madonna! Этот женщин хочет лишить меня любви нашего господина! - Итальянка перла на Сыроежкину, точно танк на баррикады.

    - Нет-нет, поверьте, я здесь случайно, - попятилась Варвара, тщетно пытаясь погасить зарождающийся нелепый конфликт. - Честно говоря, у меня уже есть муж. А султан вообще не в моем вкусе…

    - Все слышать? - возмущенно взвизгнула беременная наложница. - Ей не понравиться наш господин! Бей ее, presto, presto! [4]

    Издав воинственный клич, итальянка с проворством, которого трудно было ожидать от беременной женщины, кинулась на Варю. Остальные, казалось, только этого и ждали. Девушка метнулась к своей двери, но ее все же успели схватить за край феридже. В ужасе оттого, что может сотворить толпа озверевших от скуки женщин, Варя попыталась выскользнуть из любимого наряда, но лишь запуталась в длинных рукавах и теперь беспомощно трепыхалась под напором разгоряченных наложниц. Кто-то схватил Варю за косу, кто-то тянул руки к ее лицу в надежде лишить новую игрушку султана товарного вида… Дамочки пронзительно верещали, улюлюкали и свистели, от души наслаждаясь неожиданным развлечением.

    Общий гвалт вдруг прорезал пронзительный голос:

    - Отста-а-авить!

    Женщины мгновенно вытянулись по стойке «смирно». Со стороны коридора стремительно приближался Черный евнух - гроза и полновластный начальник гарема.

    - Так, дисциплину нарушаем? - Он обвел притихших красавиц тяжелым взглядом. - С виновными разберусь позже, а сейчас - на прогулку шагом марш. А ты, - он ткнул в Варину сторону толстым пальцем, - иди к себе и не высовывайся, пока не велят.

    Зал быстро опустел. Варя юркнула в свою каморку и плотно закрыла дверь. Вот и сходила на разведку! Хорошо, жива осталась.

    «Надо бы связаться с Иваном Ивановичем, - неожиданно подумала она. - Как он там, бедненький? Может, его тоже рвут на части невменяемые аборигены? Ох, попадет мне от мэтра…»

    Соорудив на скорую руку пирамиду из подушек, Варя припала к вычурным извивам кованой решетки, закрывающей окно. Заветной башни отсюда видно не было - окно выходило во внутренний дворик гарема, окруженный высокой стеной. В центре небольшого, тоскующего по летнему теплу садика стояла уютная беседка, от нее веером расходились в разные стороны дорожки, выложенные разноцветными камешками.