Забыв об осторожности, Васька вопил изо всех сил, подбадривая своего друга. Робот прилежно скакал, взмахивая в полете всеми четырьмя ногами, но вершины ему было не достигнуть.

    - Все, все, достаточно. - Расстроенный Васька отключил режим «утренней зарядки горного козла», и Горбунок неуклюже повалился в кусты.

    - Эх, не догадался я сделать тебе пропеллер, - потирая ушибленный бок, проворчал конструктор. - Даже режима «землеройки», чтоб подкоп сделать, у тебя нет…

    Мальчик расстроенно махнул рукой, и Горбунок виновато заморгал глазами-фарами.

    - Придется искать традиционный вход, - решил Васька и пошел вдоль стены. Горбунок преданно трусил следом, освещая дорогу.

    Обогнув очередной угол, мальчик увидел впереди огонек костра, возле которого грелись вооруженные люди. За их спинами высились створки огромных ворот. Шарахнувшись обратно, он отключил роботу освещение:

    - Стой смирно. Сейчас я все объясню охране, и они отведут меня к мамочке.

    Уверенной походкой человека, привыкшего с самого рождения повелевать, мальчишка направился к алебардщикам и лишь в последний момент сообразил, что не знает турецкого языка. Растерявшись, он так и замер на половине дороги с открытым ртом.

    - Чего молчишь, немой, что ли? - Один из охранников подошел к Ваське и принялся изумленно разглядывать его ярко-малиновый комбинезон и высокие спринт-кроссовки. - Что это ты на себя напялил, дуралей?

    Уловив в его тоне насмешку, Васька набычился.

    - А это что за чучело с тобой? - не унимался охранник. - Горбатый ишак?

    Привлеченные диковинным зрелищем, алебардщики окружили Ваську и принялись беззастенчиво тыкать пальцами в его нелепый наряд и весьма своеобразного ослика - «на спине с двумя горбами да с аршинными ушами». Васька растерянно таращился на хохочущих вокруг людей, прикидывая, как бы ему пробраться за ворота. Однако алебардщики окружили его плотным кольцом и явно не собирались отказываться от внезапного развлечения, подвернувшегося посреди тоскливого ночного дежурства. Нужно было действовать. Ругнувшись на санскрите - для храбрости, - Васька резко дернул Горбунка за левое ухо, и тот, открыв пасть, взревел, как реактивный самолет. Охранники в ужасе присели, прикрывшись своими алебардами, а Васька вскочил роботу на спину и рванул к воротам.

    Горбунок с разбегу ткнулся в тяжелые створки, но они не распахнулись, а лишь глухо загудели. Охрана уже опомнилась, и Ваське ничего не оставалось, как снова направить робота в гущу кустов. Наконец огонек костра скрылся из виду. Мальчик спрыгнул с Горбунка и повалился на землю. В горле отчаянно щипало. Не выдержав, он разревелся, злясь на себя, на охранников, на Варю с Егором, на весь этот ужасный мир, не желающий ему помочь найти маму.

    Выплакавшись от души, Васька почувствовал, что глаза у него слипаются, - была глубокая ночь, и обычно в это время он спал. Справедливо рассудив, что утро вечера мудренее, мальчик слегка трансформировал Горбунка, придав ему форму лежанки, устроился на мягком пузе, соорудив из конечностей ослика некое подобие перилл, и включил обогрев. Засыпая, бывший Мозгопудра представлял, как завтра он проберется во дворец. Мама выйдет ему навстречу, подхватит на руки, крепко расцелует, и все будет хорошо.

    Разбудил Ваську пронзительный голос муэдзина, который настойчиво призывал правоверных к утренней молитве, свесившись с высокого минарета. Мальчик испуганно вжался в своего Горбунка, но вскоре понял, что лично его эти вопли никак не касаются, и решился выглянуть из кустов.

    Несмотря на ранний час, вокруг было полно народу. Увидев, что высокие створки ворот уже открыты, Васька обрадованно пискнул - теперь попасть во дворец не составит труда.