Ее размышления были прерваны трелью видеофона:

    - Рассказывай! - вместо приветствия приказала лучшая подруга.

    - Нечего рассказывать, - буркнула Тося.

    - Как это «нечего»? Я хочу знать все! Начнем по порядку: какой он из себя?

    - Красавчик. - Тося протяжно вздохнула. - Глазищами своими как поведет, аж мороз по коже. Нос, подбородок, волосы…

    - Вот удивила, - фыркнула подруга.

    - Зря иронизируешь! Я вот тебе стереографию покажу. Не удержалась, щелкнула тайком видеофоном.

    Она вывела на стену трехмерную проекцию изображения обгорельца.

    - Ого! - присвистнула подруга. - Вот бы познакомиться…

    - С ума сошла? Хочешь быть сотой женой в его гареме?

    - У него есть гарем?

    - Думаю, уже есть. Вчера за ним вся женская половина Реабилитационного центра увивалась, не исключая профессоров и киберсанитарок. Я так надеялась, что он мне что-нибудь про Антипа расскажет, а он…

    - Был слишком занят, - понимающе кивнула подруга.

    - Нет! Он уделил мне весь свой вечер, но так ничего и не вспомнил. - Кончик Тосиного носа предательски покраснел.

    - Не вздумай реветь, а то глаза опухнут, - строго велела подруга. - Слушай, а может, его по башке огреть?

    - За что? - От удивления Тося даже всхлипывать перестала.

    - Не «за что», а «зачем». Говорят, клин клином вышибают. Шарахнешь посильнее, память к нему и вернется.

    - Предложи еще поджечь ему пижаму! - возмутилась Тося. - А нельзя что-нибудь погуманнее придумать?

    - Можно и погуманнее. Например, поход в голографический музей.

    - Фу, какая скука. Я бы предпочла зоопарк.

    - В зоопарке не смогут воссоздать уголок средневековой Турции, а в музее смогут, - терпеливо объяснила подруга. - Там по твоему заказу любую голографическую модель соорудят - хоть Турции, хоть Лувра, хоть лунного кратера. Походит твой обгорелец среди родных пейзажей - глядишь, и вспомнит что-нибудь.

    …Васька уныло брел вдоль бесконечной каменной стены. Что делать дальше, было не ясно, к тому же ужасно хотелось есть. Конечно, он всегда может отыскать машину времени и вернуться обратно, но тогда он никогда не найдет маму. Ведь путь в Лабораторию по переброскам будет для него навеки закрыт…

    - И зачем людям понадобилось строить стену, которая ничего не огораживает? - с возмущением пробормотал бывший бог.

    - Цыпленок, разглядывающий скорлупу своего яйца, тоже не понимает, что сидит внутри, а не снаружи. Малыш, это стена Феодосия, она огораживает город, в котором ты сейчас находишься, - раздался откуда-то из-за кустов меланхоличный голос. Горбунок испуганно припал к земле, навострив свои аршинные уши, а удивленный Васька поспешил обогнуть колючий терновник. Его глазам предстал странный человек. Устроившись в тени раскидистого платана, он самозабвенно исполнял какой-то непонятный танец. Движения не отличались разнообразием: танцор просто вращался вокруг своей оси, подчиняясь внутреннему ритму. Заинтригованный, Васька подошел ближе. Лицо человека показалось ему смутно знакомым - уж очень он был похож на бродягу, любившего сиживать неподалеку от священной смоковницы в древнеиндийском храме Ка-амы. Ободренный неподдельным интересом маленького зрителя, танцор склонил голову на плечо и, скрестив руки на груди, закружился так быстро, что полы его длинного наряда взметнулись, став похожими на шляпку огромного гриба.