– Вряд ли Трапанг виноват в здешнем шухере, – произнес капитан Ковалев, внимательно рассматривавший в бинокль крепостные сооружения. – Гляньте на крышу крайней башни, той, что справа.

– Ютийцы, – мгновенно определил я, углядев несколько фигурок в сине-зеленых одеждах. – И они, похоже, в курсах, кто мы такие.

– Похоже, что почтовые дракончики здесь не редкость, – недобро прищурился Михаил. – Или еще какие-нибудь летучие твари.

– Про нашу победу в этой вонючей дырище не сложат легенд и песен, – отдохнувший и посвежевший хитайтар клана Мавораш плюнул в сторону городка. – Сухопутные крысы, недостойные сразиться с воинами Найшу.

– Ты лучше скажи, где нам раздобыть свежее продовольствие? – поинтересовался я. Высаживаться на берег ради драки не имело никакого резона – в этом я был полностью согласен с краснокожим алкоголиком, – но неделями сидеть на рыбной диете как-то не улыбалось.

– Найшуды – очень хорошие рыболовы, – пробурчав под нос что-то неразборчивое, Улдашюр торопливым шагом смылся на бак, увильнув от серьезного разговора здесь и сейчас.

Гордо продефилировав мимо крепостных стен, флотилия взяла курс на устье следующей реки, соединявшей оба озера. Ночью мы планировали покинуть маленькое озеро, войдя во вторую реку, которая должна была привести нас в воды большого внутреннего озера. Так оно и произошло – новый восход солнца мы встретили в полноводном русле другой реки, более широкой, чем Зайхага.

Посчитав, что его командование должно узнать о ютийском форпосте на землях ржепиков как можно скорее, Трапанг попросил нас передать эту информацию через Данилово. Мы сделали проще – связались с капитаном Деларьеном, полномочным послом Конфедерации в Дайяре, попросив того срочно сходить в министерство обороны иржиков. Робер не подвел.

Спустя сутки, когда личный состав маленько расслабился, на правом берегу объявилось войско белокожих аборигенов – ржепиков, как их называли наши серокожие союзники. Возможно, это был отряд, выступивший в погоню из форта, а может быть, какой-то другой.

Сотни полторы всадников на зебро-верблюдах и чуть большее количество пехотинцев растянулись длинной колонной, держась приблизительно в полукилометре от уреза воды. Словно привязанные, шагали и ехали по тропинке, петлявшей по холмам и балкам, не провоцируя нас ни криками, ни стрелами. Судя по всему, понимали, что с их силами не остановить и не победить матерых морских вояк, кроме традиционного вооружения, обладавших смертоносными агрегатами из другого мира.

Получив возможность хорошенько рассмотреть мужиков-туземцев, мы вскоре сделали выводы, что чисто внешне они являются типичными представителями белой расы! Навскидку – самые обыкновенные бородатые скандинавы, англосаксы или скифославяне, щедро увешенные типично земным средневековым «железом». Шлемы, кольчуги, щиты, мечи, топоры, копья – ничего гоблинского, орочьего, эльфийского или какой-нибудь экзотичной китайщины.

Понимая, что единственным нашим преимуществом является мобильность, хитайтар приказал грести днем и ночью, не жалея сил. Чтобы поддерживать постоянную скорость, на банки сели абсолютно все, кто мог ворочать веслами, в том числе сам Улдашюр, мы и иржики. Экипажи шебек разделились на две части, сменявшие друг друга каждые четыре часа, и через двое суток гонки на выносливость преследователи не выдержали заданного нами темпа.

Первой отстала практически вся пехота, затем с каждым днем стало сокращаться количество всадников. Спустя четыре дня от войска осталась лишь жалкая кучка зеброверблюжников, человек тридцать-сорок, не более.