Время шло, и раса серокожих постепенно адаптировалась к жизни в новом мире. Обретя новый дом в прямом смысле этого слова, иржики поставили себе задачу сделать из него остров-крепость и остров-сад, как говорится, в одном флаконе.

Тармод минут пять с гордостью перечислял достижения нескольких поколений своих предков, не покладая рук трудившихся ради выживания их цивилизации. В результате, как я понял, Дайяр и более мелкие близлежащие острова превратились в чуть ли не вылизанную до блеска Японию, в технологическом плане по-прежнему живущую примерно на уровне нашего девятнадцатого века. Для дальнейшего продвижения по пути научно-технического прогресса серокожим банально не хватало населения, так как вялотекущее противостояние с ржепиками требовало от экономики в первую очередь поддерживать боеспособность достаточно многочисленного флота и небольшой, но хорошо обученной сухопутной армии.

Как уже говорилось выше, изначально у иржиков имелось как огнестрельное вооружение, так и паровые машины, работавшие на их фабриках и заводах. Практически сразу же после катаклизма у серокожих возникли сложности с производством пороха, так как в ближайших окрестностях отсутствовали месторождения селитры.

Далее, значительное количество огнестрельного оружия – в основном мушкетов-ружей-пистолетов – было утрачено во время неудачных военных походов на восток. Еще сколько-то было потеряно в ходе оборонительной войны на материке, став трофеями белокожих аборигенов, либо было просто поломано или брошено. В общем, к моменту эвакуации с континента гарнизона последнего кластера вооруженные силы располагали хорошо если десятой частью от изначального количества ручного огнестрела.

С артиллерией дела обстояли намного лучше.

В момент переноса львиная доля всех орудий иржиков стояла на деках полутора дюжин различных кораблей – парусников, наподобие наших земных фрегатов, галеонов и прочих корветов и бригов. Оказавшись в ином мире, купцы и военные моряки разных стран быстрее других сообразили, что произошло нечто, выходящее за рамки их знаний о мироздании, и первыми пришли к мысли заключить соглашение о всеобщем ненападении.

Затем, когда сухопутные силы потеряли почти всю полевую артиллерию, опытные морские волки отказались передавать на берег свои пушки. Данное решение, на тот момент крайне негативно воспринятое большинством народа, в конечном итоге спасло жизни десяткам тысяч гражданских.

Благодаря наличию сотни с чем-то орудий, флот отразил множество попыток ржепиков пересечь пролив, нанеся белокожим ощутимые потери в живой силе. Позднее, когда серокожим удалось создать и запустить новые металлургические производства, вожди не сомневались, что именно им следует начать клепать в первую очередь.

Вся мощь еще слабенькой на тот момент металлургической промышленности была брошена на создание многочисленной артиллерии. Пушки требовались как флоту, для вооружения вновь строящихся канонерских лодок, так и армии, для возводимых береговых батарей. Мушкеты-ружья-пистолеты как-то незаметно отошли на второй план, ибо для насыщения ими вооруженных сил не хватало ресурсов, производственных мощностей и опытных мастеров.

Далее, проанализировав и обобщив опыт ведения войны в джунглях, особенно в сезоны дождей, военачальники пришли к выводу, что причиной большинства поражений являлась ставка на мощь ручного огнестрельного оружия. Этот – во многом парадоксальный и регрессивный – вывод стал детонатором самого настоящего изобретательского бума, накрывшего цивилизацию иржиков.

Количество образцов разнообразного метательного оружия, предложенных для вооружения пехоты, исчислялось десятками, если не сотнями.