С помощью своих китайских друзей Артем вошел в туристический бизнес и следующие несколько месяцев жил-поживал в провинции Гуандун. Занимался в основном организацией круизов по прибрежным водам для туристов из России и стран СНГ, которые останавливались на курортах Хайнаня. Кроме того, по просьбам китайских товарищей несколько раз в год ходил на Тайвань и на Филиппины, доставляя оттуда небольшие посылки, содержанием которых никогда не интересовался.

Очередное первое мая застало Северьянова в Южно-Китайском море, примерно на полпути между Лусоном и Тайванем. Плаванье как плаванье, ничего необычного, и, когда после восхода солнца за кормой показалась какая-то джонка, Артем не обратил на нее особого внимания. За последние месяцы бывший пограничник пересекался в море со многими десятками подобных джонок, катеров, яхт, каботажных судов и прочими плавсредствами местных туземцев. Слышал, конечно, что в Южно-Китайском море пошаливают пираты, но до этого самого дня так ни разу и не повстречался с морскими разбойниками лицом к лицу.

Где-то к полудню незнакомая джонка сблизилась с катамараном Северьянова до полумили, после чего в мире произошло что-то страшное и непонятное. Сначала Артему показалось, что вокруг полыхнула какая-то странная розоватая вспышка, а затем секунды на три возникло состояние самой натуральной невесомости. Бывший пограничник воспарил в воздух в прямом смысле этого слова, упершись макушкой в потолок салона, и едва не шлепнулся на пятую точку, когда гравитация вернулась в норму.

В следующее мгновение завыла корабельная сирена, заставив Северьянова выскочить на палубу и лихорадочно закрутить головой во все стороны. В первый момент Артем подумал было что радар неожиданно накрылся медным тазиком, и его верный «Пингвин» – так назывался катамаран – вот-вот окажется под форштевнем какого-нибудь встречного крупнотоннажника.

Однако море вокруг оказалось на удивление пустынным, за исключением одной детали – незнакомая джонка быстро задирала нос, под вой включенной сирены погружаясь кормой в воду. По верхней палубе обреченного суденышка метались два-три человека, спешно напяливая на себя оранжевые спасательные жилеты. Секунд пять спустя все трое бросились в воду и энергично заработали руками, стремясь отплыть подальше от тонущей джонки, чтобы не оказаться втянутыми в водоворот. Через минуту на поверхности моря остались лишь «Пингвин», небольшой ярко-оранжевый плот и троица спасшихся.

Пока Северьянов спускал парус, запускал двигатели и менял курс, потерпевшие кораблекрушение успели забраться на плот. Видимо, не желали близкого знакомства с акулами, которых хватало в Южно-Китайском море. В общем, члены экипажа утопшей джонки поднялись на борт катамарана спустя минут сорок после гибели своего судна.

Едва глянув на спасенных, Артем тотчас ощутил нарастающее чувство тревоги. Интуиция, как известно, великая вещь, особенно если она помножена на богатый жизненный опыт и знание местных реалий. Так вот, эта самая интуиция, образно говоря, вопила во все горло, крича, что все трое филиппинцев – уроды и отморозки, у которых руки по локоть в крови.

Интуиция не подвела. Пока парочка спасенных на ломаном английском благодарила за свое спасение, попутно сообщив о погибших вместе с джонкой товарищах, третий зашел Северьянову за спину. Намеревался накинуть на шею лоха-европейца удавку, гад этакий, не подозревая, что бородатый «лох» является хорошо подготовленным дядечкой.

От удавки Артем увернулся и, не пожалев сил, отоварил злодея по шее ребром ладони. Затем потратил секунд пять на «танцы» с еще одним филиппинцем, который страстно возжелал посадить европейца «на перо».

Подловив момент, заблокировал руку, державшую нож, ткнув нападавшего по печени «клювом ястреба». Хорошо так ткнул, как говорится, от души, в результате чего пират сложился пополам, потерял равновесие, бултыхнулся в воду башкой вниз и исчез в глубине, словно камень.