|
Ныряльщики извлекли оттуда запасные части батацитора, собрали аппарат и установили его на деревянном паруснике. Еще наверх вынесли два небольших электромотора, запасной винт маленького катера «Гасконца» и прочие запчасти. Работа шла споро, и четверо человек отплыли на преобразованном паруснике через две недели после отхода «Афиш не расклеивать». В отличие от группы Бёртона, они не тратили дни на отдых. – Где же твои спутники? – спросил Лога, уже догадываясь об их судьбе. – Двое оставили нас и вернулись назад. Я поплыл дальше с моей женой, но она поскользнулась и сорвалась с горы. Геринг сделал знак благословения, обычный у шансеров. – Ты бы сел, – мягко сказал Бёртон. – Мы многое должны тебе рассказать. Выслушав рассказ Логи и Бёртона, Геринг пришел в ужас. – Столько ватанов! И моя жена среди них! – Да – и мы не знаем, что делать. Убить компьютер, чтобы он не улавливал лишних ватанов, или придумывать дальше, как отменить данную ему команду. – Есть и третий выход, – сказал Герман. – Какой? – Позвольте мне попробовать сменить модуль. – Ты с ума сошел! – Нет. За мной есть долг. Бёртону вспомнился его повторяющийся сон о Боге. «Ты должен мне за плоть. Плати». – Если ты умрешь, твой ватан будет обречен. – Кто знает, – спокойно ответил Герман. – Вдруг я уже созрел для «продвижения». Я не знаю, так ли это. Видит Бог, я далеко не святой. Но если я спасу все эти души… ватаны… мне это зачтется. Никто не стал с ним спорить. – Прекрасно, – сказал Лога. – Ты самый мужественный человек из всех, кого я встречал, Думаю, ты ясно представляешь себе, как малы твои шансы на успех. Но вот что мы сделаем. Бёртон раскаивался, что подшутил над немцем. Герман рискует своей душой, рискует вечной гибелью в случае неудачи. Лога прав. Геринг самый смелый человек из всех, кого встречал Бёртон. Может, раньше он таким и не был, но сейчас он такой. Лога решил вернуться на верхний этаж, в жилые помещения. По дороге они остановились, чтобы показать Герингу плененные ватаны. Он несколько минут смотрел на их мерцающий, изменчивый круговорот и отвернулся. – Самое прекрасное, самое потрясающее, самое жуткое зрелище на свете. – Он снова сделал свой круговой знак, и Бёртону показалось, что в нем заключено не только благословение, но и молитва о спасении, об укреплении духа. В контрольном центре Лога сразу сел к пульту на платформе и через пять минут велел Герингу войти в один из шкафов, где его обмерили лучевые приборы. Лога ввел в компьютер новые данные и через час закончил работу. Выждав несколько секунд, он нажал какую то клавишу, слез с платформы и заковылял к большому энергоматериальному преобразователю. Остальные столпились позади. Лога открыл дверцу. Внутри лежали доспехи. Лога взял их и кинул остальным. Геринга облачили в броню, после чего он стал больше похож на робота, чем на рыцаря в доспехах. Когда же ему на спину привесили ранец с дыхательным аппаратом, он стал точно астронавт. Скафандр был сделан из сплошного серого металла, только в лицевой части круглого шлема имелся длинный узкий просвет. Эта толстая броня весила всего девять фунтов. – Окошко не обладает сопротивляемостью металла, – сказал Лога. – А лучи режут и металл, будучи направлены в одно место дольше десяти секунд. Поэтому ты все время должен двигаться. Геринг проверил на гибкость плечевые, кистевые, пальцевые, коленные и лодыжечные сочленения. Побегал и попрыгал, взад вперед. Потом поупражнялся в обращении с лучеметом, изучив все возможности этого оружия. С него сняли скафандр, и он снова поел. Когда Герман пошел в одну из квартир прилечь, Лога слетал на кресле на один из этажей ниже уровня моря и через час вернулся, ведя за собой в воздухе двухместную исследовательскую субмарину. |
