|
Помню, как плотно я сжала губы, когда он вынудил себя нагнуться и чмокнуть меня. Она вдруг вспомнила возмущенную физиономию Грейсона и хихикнула: прелестный звук, которого Николас доселе от нее не слышал. Кто бы подумал, что Розалинда способна хихикать, как всякая молодая женщина? – Несчастный Грейсон, – продолжала она, – так и скривился от омерзения. Очевидно, его донимали угрызения совести, поэтому я соврала, что минут пять назад поцеловала лягушку. Он немедленно сбежал в Лондон, и потом я полгода его не видела. Знаешь, что меня убедили поцеловать еще трех лягушек? – И ни одна не превратилась в принца? – Даже в герцога. Но потом я ужасно боялась, что заполучу бородавки. Правда, все обошлось. – А как насчет Реймонда Сайкса? – О, я его придумала. Грейсон так и не догадался, что такого человека вообще не существует. Полагаю, теперь, когда я замужем, можно сказать ему правду. Не может же он дать оплеуху замужней леди, верно? – Это было бы крайне дурно с его стороны, – заверил Николас, но тут же покачал головой: – Значит, Грейсон подарил тебе первый и единственный поцелуй? До меня, конечно. – Если быть до конца честной, да. Он поцеловал ее снова, провел языком по нижней губе и прошептал, обдавая жарким дыханием: – Открой рот, Розалинда. Открой немедленно. Она повиновалась. Он осторожно прижался губами к ее губам, вновь погрузил язык в ее рот… И тут новый лакей, которого он нанял месяц назад, подойдя к окну, завопил: – Милорд! Мы прибыли! Открыть дверцу для вас и миледи, или предпочитаете, чтобы мы с мистером Ли По внесли вещи и оставили вас наедине с новобрачной до самой темноты? Николас даже не сознавал, что экипаж остановился у крыльца Уайверли. Судя по затуманенным глазам Розалинды, она еще не очнулась. Ему хотелось убить лакея. Хотелось плакать. Но вместо этого он закатил глаза и отстранился. Отстранился от жены. Своей жены! Он знал ее девять дней. Но теперь она его жена. Николас усилием воли взял себя в руки и высунул голову в окно. – Вы просто потрясли меня своим остроумием, Джон. А, вижу, Блок уже открывает двери. Скажите ему, что нам понадобятся еще несколько лакеев. И представьте его Ли По. Идите. Джон явно не желал идти. Он хотел получше рассмотреть все, что происходило в экипаже. И поэтому, не трогаясь с места, тяжко вздохнул. – Идите! Николас одернул платье Розалинды, поправил шляпку, коснулся кончиками пальцев все еще удивленно приоткрытых губ и задался вопросом, сможет ли затащить ее в постель через пять минут. – Господи, – прошептала она, в свою очередь, проведя пальцем по губам. – Я собираюсь делать тебе неожиданные сюрпризы в последующие тридцать лет. Что ты об этом думаешь? Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы. – Возможно, у меня тоже найдутся неожиданные сюрпризы для тебя, Николас. Он тихо застонал, поднял ее с сиденья и поставил на истертые сотнями ног каменные ступеньки. – Ты абсолютно невежественна, – бросил он, не глядя на нее. – И ничего не знаешь об отношениях мужчины и женщины, не говоря уже о сюрпризах. – А вот и нет! Тетя Софи дала мне книгу. С картинками. Правда, предупредила, что они не так откровенны, как обнаженные статуи в Нортклифф Холле, которые мне так и не позволили увидеть, но достаточно познавательны. – Ты покажешь мне книгу? Она ответила коварной улыбкой. Дальнейший разговор был прерван появлением дворецкого. – Не такое это несчастье, милорд, – заявил Блок без объяснения и обиняков. – Кое кто из нас остался и не собирается уходить. А мистер Причард даже спит в холле, чтобы нас охранять. Глава 28 Розалинда удивленно моргнула при виде мгновенных перемен в муже. |
