«По обеим сторонам дороги начали распускаться березки, свежий ветерок тормошил набухшие кисти черемухи, а солнышко уже касалось румяным краешком земли, когда мы достигли города. Ехать на лошади за спиной Ланса было гораздо приятнее, чем присутствовать на приеме рядом с фавориткой. Здесь и люди были проще, и проблемы их мне ближе. Ланс меня не чувствовал, да было это не странно — лицо моего знакомого покрылось смертельной бледностью, глаза потухли, кожа приняла серый оттенок, и я поняла, что мой друг просто устал.

Осторожно вторгнувшись в его тело, я ощутила страшную боль в одном месте, и страшное желание слезть с проклятой лошади. Удерживала от подобного действия только хорошо знакомая мне мужская гордость: в повозках за его спиной ехали женщины и дети, а он не был ни одной, ни вторым. За что и мучился. Смилостивившись над жертвой гордыни, я осторожно влила в него часть своих сил, и Ланс слегка воспрял духом, как, впрочем и я от своего новооткрытого таланта. Когда мы остановились у огромного серого здания, Ланс устало соскочил со своего лошади, и мне пришлось вновь слиться с ним — иначе он упал бы от усталости на серые камни.

Почему я так сострадала этому странному мужчине я и сама не могла понять. В этом мире я многого не могла понять. Мы остановились у залитого последними лучами солнца огромного серого здания. К украшенному тонкими колоннами входу вели длинные невысокие ступеньки, но и они усталым путникам были уже неподъемны. Внутри оказалось в меру прохладно. Все помещение, разделенное на небольшие комнаты тонкими арками, было заполнено ложами, на которых, укрывшись грубыми шерстяными одеялами спали многочисленные мужчины.

Белен, которому утомительное путешествие тоже не далось даром (у верзил часто бывает маленький лимит выносливости), направился было к ближайшему ложу, но более опытный Ланс, придержав друга, устало показал на небольшой бассейн возле входа.

— Надо снять одежду, — Белен послушался. Бредя вслед за другом, он вполголоса осыпал проклятиями как Ланса, так и его жрецов, а я внимательно слушала незнакомые мне пока слова — надо же учиться местному подобию мата. Но тут я поняла, что немного не туда попала. Ланс легко скинул одежду (всю!) и залез в бассейн, смывая накопившиеся пот и грязь.

Прежде чем отвести свой невидимый взгляд от обычно недоступным моим глазам мест, я заметила, что худой, оказывается, ничего! Мышцы Белена тоже впечатляли, хоть и двигался гигант медленно, как будто шел через воду. Вышли они скоро, что было вполне понятно — оба устали, а усталость не благоволит вынужденному купанию. Ланс потянулся за мягким куском небеленого льна, как гигант сообразил:

— Где моя одежда! Хороший вопрос — закрывая глаза на окружающую мужскую наготу, я тоже не заметила, кто унес одежду моих друзей. А если бы и заметила — смогла бы помочь?

— Ее выстирают и вернут завтра, — тихо ответил Ланс. По взгляду Белена я поняла, что лишь усталость заставила гиганта сдаться. Потеря одежды казалась уже не столь значительной перед потерей сил, которых и так уже не осталось. Ланс и Белен повязали бедра льном, и я с облегчением вздохнула — теперь они выглядели, как мужики после сауны, то есть вполне прилично. Ланс уверенно провел своего товарища через дебри ложей и выбрал два почти у самой стенки. Умный выбор — здесь было слегка теплее, и ходили вокруг не так часто. Почти все ложа вокруг были свободны, лишь на одном лежало чье-то тело, завернутое в шерстяное одеяло.