|
Начались взаимные насмешки и поддразнивания, как бывает обычно, когда соберется молодежь. -- Я здесь уже пять минут, -- уверял их Дик Форрест. Обе танцовщицы, желая скрыть свое смущение, заявили, что сильно сомневаются в этом, и стали приводить примеры его будто бы общеизвестной лживости. Сидевшая за роялем Эрнестина, сестра его жены, утверждала, наоборот, что уста его, как всегда, глаголют истину, что она видела его с первой же минуты, как он вошел, и что, по ее расчетам, он смотрел на них гораздо дольше, чем пять минут. -- Ну, как бы там ни было, -- прервал он их болтовню, -- Берт, этот невинный младенец, даже не подозревает, что вы уже встали. -- Встали, да... но не для него! -- заявила одна из танцевавших девушек, похожая на веселую юную Венеру. -- И не для вас тоже! А потому убирайтесь-ка отсюда, мой мальчик, марш! -- Послушайте, Льют, -- сурово начал Форрест. -- Хоть я и дряхлый старец, а вам только что исполнилось восемнадцать лет -- ровно восемнадцать -- и вы случайно приходитесь мне свояченицей, но из этого вовсе не следует, что вам можно надо мной куражиться. Не забудьте, и я должен констатировать этот факт, как сие ни прискорбно для вас, исключительно в интересах Риты, -- не забудьте, что за истекшие десять лет мне приходилось награждать вас шлепками гораздо чаще, чем вам теперь хочется признать. Правда, я уже не так молод, как был когда-то, но... -- он пощупал мышцы на правой руке и сделал вид, что хочет засучить рукава, -- но еще не совсем развалина; и если вы меня доведете... -- Что будет, если доведу? -- вызывающе подхватила Льют. -- Если вы меня доведете... -- пробормотал он угрожающе. -- Если... Кстати, я должен, к моему прискорбию, вам заметить, что у вас чепчик набок. Кроме того, он мне кажется вообще не слишком удачным произведением искусства. Я сшил бы вам чепчик гораздо больше к лицу, даже зажмурившись, даже во сне и даже... если бы у меня была морская болезнь. Льют задорно качнула белокурой головкой, взглянула на подруг, как бы прося поддержки, и заявила: -- Сомневаюсь!.. Неужели вы воображаете, что мы втроем не справимся с одним пожилым, не в меру тучным и дерзким мужчиной? Как вы думаете, девочки? Давайте-ка возьмемся за него все вместе! Ведь ему не меньше сорока лет, у него аневризм сердца, и -- хотя не следует выдавать семейных тайн -- в довершение всего меньерова болезнь [1]. Эрнестина, маленькая, но крепкая восемнадцатилетняя блондинка, выскочила из-за рояля, и все три девушки совершили набег на стоявший в амбразуре диван; захватив каждая по диванной подушке и отойдя друг от друга так, чтобы можно было хорошенько размахнуться, они двинулись на врага. Форрест приготовился, затем поднял руку для переговоров. |
