|
Обоснованность наших с ним исков зависит от того, кто убил Гетца. Я уже знаю, кто его убил. Я мог бы сразу позвонить в полицию, но мне хочется уладить с мистером Ковеном вопрос о моем иске. Можете сказать ему это. Скажите ему еще, что если я сначала оповещу полицию, то впоследствии никаких разговоров с ним я вести не буду и компромисс будет невозможен. – Это блеф. – Можете передать ему и ваше собственное мнение. – Я ухожу. – Она встала и начала одеваться. – Я не такая дура. – Арчи, соедините меня с инспектором Крамером. Я думаю, когда вы вернетесь домой, вы их встретите. Я снял трубку и стал набирать номер. Она уже вышла в холл, но ни шагов, ни хлопка двери я не слышал. – Алло, – довольно громко произнес я. – Манхэттен, уголовная полиция? Инспектора Крамера, пожалуйста. Это… Из за моей спины протянулась рука, и палец нажал на рычаг. Норковое манто упало на пол. – Черт бы вас побрал! – произнесла она ледяным тоном, рука у нее так дрожала, что палец соскользнул с рычага. Я повесил трубку. – Арчи, набери для нее номер мистера Ковена, – промурлыкал Вольф. Глава 7 В двадцать минут девятого Вольф медленно обвел взглядом собравшихся. Он был в плохом настроении. Он терпеть не мог работать после обеда, и, судя по тому, как он опустил голову, склонив ее чуть чуть набок, и по легкому тику, подергивающему его щеку, я понял, что работа будет не из легких. Независимо от того, блефовал он с мисс Лоуэлл или нет, а я все таки склоняюсь к первому, расколоть эту компанию при помощи блефа было невозможно. Пат Лоуэлл отказалась обедать с нами. Она не только не пошла в столовую, но и не притронулась к подносу, который Фритц отнес ей в кабинет. Естественно, это разозлило Вольфа, и он наверняка отпустил по ее поводу пару ехидных замечаний. К сожалению, я не смог их услышать, так как мне пришлось выйти на кухню и проверить вместе с Фритцем устройство Корпорации звукозаписи. Это единственное, что мне было понятно из предстоящей вечерней программы. Я все еще был занят с Фритцем на кухне, когда раздался звонок. Открыв дверь, я обнаружил всю компанию стоящей на пороге. Мы обошлись с ними лучше, чем они со мной: раздевшись, они прошествовали в кабинет, где каждому было предоставлено кресло. Они уселись, и Вольф медленно обвел их взглядом слева направо – Гарри Ковен в красном кожаном кресле, его жена, потом Пат Лоуэлл и немного в стороне, прямо напротив меня, Пит Жордан и Байрам Хильдебранд. Не знаю, какое впечатление вынес Вольф из своего осмотра, со стороны это выглядело так, словно он вступал в бой с единым фронтом сплоченных противников. – На этот раз вам с Гудвином не удастся сфабриковать очередную ложь, – выпалил Ковен. – Слишком много свидетелей. Он был взвинчен до предела. Я думаю, он принял стаканов шесть, а может, и больше. – Ну, так мы ничего не выясним, – возразил Вольф. – Мы все завязаны в этом деле, и болтовней тут не поможешь. Вы не хотите отдавать мне миллион долларов. Я не хочу терять лицензию. Полиция не хочет, чтобы к длинному списку прибавилось еще одно нераскрытое убийство. Стало быть, центральным и основным событием для нас является насильственная смерть мистера Гетца. Вот я и предлагаю рассмотреть этот сюжет. Если мы установим… – Вы сказали мисс Лоуэлл, что знаете, кто его убил. Что же вы не сообщаете полиции? Сразу все и разрешится. Глаза Вольфа сузились. – Что вы имеете в виду, мистер Ковен? – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. – Ну значит, мы просто недопоняли друг друга. |
