|
Чествование проходило во Дворце культуры. На плечи юбиляра накидывались один за другим дорогие, с оторочкой и галунами, халаты. Дарились магнитофоны, транзисторы, приемники. В приветственных речах можно было слышать лестные обращения к Ергазы, вроде: «энциклопедия знаний» или «тулпар науки». Подчеркивалось: «столько-то людей вывел в науку», «столько-то человек под его руководством защитили кандидатские диссертации». Были использованы все похвальные эпитеты и метафоры. Все добродетели юбиляра, величиною с булавочную головку, раздувались непомерно. Два старинных друга, которых Ергазы когда-то выгнал с работы, расчувствовавшись, обнимали и целовали его.
Юбиляр отдавал себе отчет, что все слова — пустые. Но мало-помалу они делали свое дело. В какой-то момент Ергазы подумал: «А почему, собственно, пустые?» Он вдруг почувствовал, как вырос в своих глазах. Выпрямился и оглядел собравшихся, словно хотел сказать: «Вот я каков!» После каждого очередного приветствия в его адрес Ергазы приподнимался и почтительно кланялся кому-то в зале. Оказывается, этим он давал понять, «Ваша очередь говорить». Праздничный банкет проходил на следующий день в ресторане. И хвала в адрес именинника, произносимая накануне, померкла по сравнению с той, какая слышалась здесь. Длинные столы, накрытые белоснежными накрахмаленными скатертями, ломились от яств. Чего здесь только не было! И казахские блюда — казы, карта, чужык, копченая печень. И румяный алма-атинский апорт вперемешку с янтарными лимонками, и лимоны, апельсины, и бананы, ананасы! А напитки — на вкус каждого! Гостей встречала Жаннат с подругами. Два-три дружка Армана принимали подарки для Ергазы. Сам именинник восседал в удобном кресле. На нем ослепительной белизны рубашка, новый костюм… Даже здесь, на собственных именинах, пришедших поздравить его он оглядывает своим критическим, оценивающим взглядом. «Япырмай, как этот остроносый Сарсен похож на сову, хоть отправляй его ловить ночью мышей. А кто же этот, тонкий, длинный? Старею, видно, коли не признал своего давнего друга Сикымбая. Да поди узнай — таким щеголем приоделся. Тьфу, как это я раньше не видел, что нос у него точь-в-точь лисий. Пристроить пару острых ушей по бокам лысины, пожалуй, спутаешь со степным корсаком! А это, интересно, кто же вытянулся, как цапля на одной ноге!..» В это время в зал вошел Кунтуар. Его черные когда-то как смоль, вьющиеся волосы теперь покрылись сединой, а вообще такой же, как прежде: прямой и статный, словно не берет его время. Посверкивает стеклами очков в золотой оправе. Жаннат смущенно отвела взор от Кунтуара, не выдержала его прямого взгляда. Навстречу археологу вышли подруги Жаннат, взяли его под руки, провели вперед. Ергазы переменил тактику: не ждал, как всех других, когда подойдут и поздороваются, а сам поспешил навстречу гостю. — Извини, что опоздал на торжественную часть, — говорил Кунтуар после того, как по-дружески обнял и поздоровался с Ергазы. В этот знаменательный день он отбросил все свои сомнения и обиды. — На шесть часов задержали самолет в Алма-Ате из-за нелетной погоды. — Ничего, главное, что ты все-таки приехал! — радостно отвечал Ергазы. — Уж я боялся, что не явишься вовсе… — Что ты, что ты! Как же пропустить такой дастархан! — шутил, как обычно в таких случаях, Кунтуар. И своей мягкой улыбкой приветствовал молодежь, успевшую окружить его. — На юбилеях я предпочитаю посещать не первую, а вторую часть. Шутка старого археолога была поддержана дружным звонким смехом. Казалось, с приходом этого доброго и веселого, меткого на слово и острого на ум человека все вокруг посветлело, будто в зале зажглись дополнительные огни. И Ергазы вдруг сник, загрустил. |
