|
Стрелка на приборе стала колебаться: 1000 м, 2000 м… “Будем прыгать или приземляться?” — спросил я бортмеханика, на что тот только пожал плечами. Заглянул в иллюминатор — летим над облаками, рядом, словно в почетном эскорте, “ястребки”. С высоты в несколько тысяч метров — резкий спуск — до 150–200… Сияющий шпиль на высотке, схожей с московской, и вдруг команда пилота: “Садимся!” Десантник в самолете — неповоротливый тюлень, тяжелый рюкзак под задницей, парашюты, основной и запасной. В голове номера “бортов”, где мои упакованные СПГ-9, две “асушки” — артиллерия подвижной группы. Наш самолет на взлетной полосе первый. Командир полка получил доклад разведгруппы: охрана разоружена. И началось то, что никогда не забудется. Чешский военный аэродром напоминал немыслимую круговерть. Из люков приземлявшихся самолетов выбегали люди, стремглав бросаясь к грузовым “бортам”. Зашвартовать и загрузить технику в самолет дело сложное. Но и привести ее в боевое состояние — не менее трудная задача. На землю летели замки крепления, пряжки, тугие стягивающие ремни. А самолеты тем временем взлетали и поднимались, и над всем этим морем техники и людей барражировали краснозвездные истребители. Не прошло и часа, как подразделения 350-го гвардейского парашютно-десантного полка начали выдвижение на свои маршруты. Я поглядел на часы — 6.00 по московскому времени, и тотчас в радийной машине зазвучал гимн Советского Союза».
Нужно отдать должное летчикам и вообще нашим ВВС, задействованным в операции «Дунай». Известно, что высадку 7-й воздушно-десантной дивизии обеспечивали два полка истребителей-бомбардировщиков и два полка истребителей из состава 16-й воздушной армии. 103-ю дивизию ВДВ прикрывали два полка истребителей и полк истребителей-бомбардировщиков. Если бы чехи решились вступить в открытый бой и применили систему ПВО, она была бы подавлена в считаные минуты. Правда, возможные значительные разрушения на аэродромах помешали бы самолетам беспрепятственно садиться и десант пришлось бы сбрасывать с воздуха. А это, в условиях незнакомой местности, всегда потери — и людские, и материальные. В первые часы высадки были захвачены важнейшие мосты через Влтаву, здание ЦК Коммунистической партии Чехословакии, издательство МВД, главпочтамт, телецентр, банки и другие ключевые объекты. В это же время десантники овладели зданием штаба мятежных сил. Одним из ключевых моментов операции был захват ЦК КПЧ на набережной Влтавы. Произошло это в начале пятого утра. Десантники разоружили охрану, отключили центральную телефонную станцию и на всякий случай перерезали телефонные кабели. Командир разведроты старший лейтенант Жаданов вошел в кабинет первого секретаря партии, лидера Пражской весны Дубчека и вежливо сказал: — Александр Степанович, я командир воздушно-десантной части Советской армии, мы десантировались сегодня, вошли в Прагу, чтобы оказать вам помощь в подавлении контрреволюционного мятежа. Дубчек встал из-за стола и, направляясь к окну, сказал: — Никакого контрреволюционного мятежа в стране нет. В это время на улице застучала автоматная очередь. Посыпалось битое стекло. Стреляли прицельно, по верхним стеклам, для острастки. Старший лейтенант, пригнувшись в ожидании нового обстрела, сказал: — Если мятежа нет, то кто же стреляет по окнам руководителя страны? — Возможно, русские. — Нет, — возразил командир десантной роты, — это стреляли из ППІІІ военного времени. Наши солдаты вооружены другими автоматами. Я имею приказ командования предложить вам, не медля ни минуты, обратиться по радио с воззванием к жителям Праги и всем гражданам Чехословакии не оказывать сопротивления советским войскам, сохранять при входе наших войск порядок и покой. |
