|
.. Сначала ты говорила о замужестве, а теперь... - Замолчи! - с неожиданным гневом закричала на нее Мари. - Хорошо. Я не знала. - Чего ты не знала? - Что все порушилось, вот! Ты такая скрытная. Одиль всегда спала как сурок и никогда не слышала, как возвращаются корабли, хотя они производили много шума своими сиренами, требуя открыть мост. Однажды Одиль переела трески со сметаной, ее мучило несварение желудка, и она проснулась среди ночи. Ей захотелось подняться, чтобы выпить стакан воды, но из-за холода она не сразу решилась встать. Внезапно ей послышался какой-то шепот, и она взволнованно навострила уши. Она и слышала и не слышала; это казалось странным. Рядом с ней лежало горячее тело Гари, и Одиль, прислушиваясь к ее дыханию, почувствовала что-то неладное. Черт возьми! Мари сдерживала дыхание, она не спала, она была вся напряжена! Да к тому же она так Неестественно хлюпала носом, что Одиль робко прошептала: - Ты плачешь? - Нет... Но сказано это было таким смущенным голосом, что Одиль, повернувшись, повторила: - Да нет же, ты плачешь!.. Я слышу, как ты сдерживаешься... - Оставь меня! Спи! Тогда Одиль провела рукой по лицу сестры и ощутила жар и влагу. Она выпрямилась и схватила коробок спичек. - Не смей зажигать... Они схватились. Мари хотела снова уложить свою сестру, но Одиль выскользнула из кровати. Она спустила босые ноги на ледяной пол. Нашла спички и зажгла свечу, которую Мари попыталась задуть. - Почему ты плачешь? - Я не плачу, - ответила Мари с красными веками и носом, блестящими щеками, искаженным лицом. - Я тебя чем-то обидела? - Ты дура! - Что тогда с тобой? - Иди ложись! Оставь меня, это лучше всего... Она так ничего и не сказала. Одиль выпила стакан воды и уснула почти сразу же, не сомневаясь, впрочем, что почти каждую ночь с Мари бывало то же самое. Тем не менее она послала новое объявление в парижскую газету: "Две девушки, умеющие шить, ищут место в одном или разных домах..." Два дня спустя, когда Одиль начала ждать ответа, произошло событие, в котором она ничего не поняла. Было, вероятно, около пяти часов. Лампу зажгли уже час назад. Мальчишка из кафе, не постучав, открыл дверь и бросил: - Вас зовут... - Куда? Что там еще такое? А произошло вот что. Подъехала машина и остановилась на набережной; на нее никто не обратил внимания, потому что во время хода сельди сюда весь день подъезжали торговцы рыбой, и некоторые из них имели хорошие машины. Шателар вылез из машины и не торопясь, но и не замедляя шага, направился к двери кафе; он толкнул ее, закрыл за собой и прошел в угол зала. Вид у него был серьезный, а под глазами темнели круги, как у невыспавшегося или страдающего несварением желудка человека. В кафе сидели с полдюжины рыбаков, но Доршен находился на борту. Мари, должно быть, именно в эту минуту вышла на кухню, потому что, когда вернулась с подносом и стаканами, она сначала едва не споткнулась о ноги Шателара, еще не видя его самого. - Ах! - сказала она. |
