-  Давай.

    -  Кто-нибудь знает, чем именно занимается этот самый «Приватир-Инвест»?

    -  Судя по названию, - отозвался Слава, - инвестирует деньги в приватизацию.

    -  Резонно. Фамилия Бурлаков кому-нибудь что-нибудь говорит?

    -  Это что, командующий Западной Группы Войск?

    -  Он самый. Это я в смысле инвестиций и приватизаций - продолжает он.

    -  Нет, ребята. Здесь положительно дивная коллекция. Особо умиляют пернатые.

    -  В каком смысле?

    -  Грачев, Куликов, Воробьев [9] . Да вы сами посмотрите. Уж не знаю, что этот Горелов приватизирует, но с «детьми Арбата» [10] он весьма на короткой ноге.

    -  Ладно. Валера, оставь эту пиранью капитализма, и давай займемся нашими делами, - скомандовал я.

    -  Как скажешь. А я бы все же, перед тем, как благодарному владельцу утерянное имущество возвратить, телефончики себе попереписывал. Придет, скажем, в голову идея Министра Обороны на чашечку кофе пригласить, где ты тогда его домашний телефон возьмешь.

    -  Да ну тебя. Работаем.

    Через полчаса красный «BMW» майора Пластуна покинул тихую заводь Фарисеевского переулка и вырулил на Садовое Кольцо.

    Я достаю телефон и вытягиваю антенну. Начинаю выстукивать по кнопочкам номер, продиктованный Красильниковым. Тишина. Тихий, едва слышный щелчок - включилось записывающее устройство… Ну вот, наконец, и гудок.

    -  Алло, - мужской голос в трубке официально вежлив.

    -  Петра Филипповича можно?

    -  Кто его спрашивает?

    -  Майор Пронин.

    Легкая заминка с той стороны.

    -  Шутите?

    -  Шучу. Скажите подполковнику Скороходову, что его беспокоят по поводу кассеты.

    Снова заминка. На этот раз более длительная.

    -  Подождите одну минутку. Он сейчас подойдет.

    Гляжу на часы. Минутка растягивается на семь. «Пеленгуют, - улыбаюсь я, - давайте, давайте». Наконец в трубке появляется новый голос, твердый, но напряженный.

    -  Скороходов. Слушаю вас.

    -  Добрый день, Петр Филиппович, - говорю медленно и размерено. У моего собеседника не должно возникнуть и тени мысли, будто я волнуюсь.

    -  Добрый день. Кто это говорит?

    -  Это не важно. Мое имя вам не скажет ровным счетом ничего. У меня кассета, отснятая вчера вашим сотрудником на Хованском кладбище.

    -  Да, да. Я слушаю вас, - ФСБ-шник напрягается сильнее.

    -  Если хотите, мы могли бы встретиться. У меня к вам есть разговор по поводу её содержания.

    -  Где и когда?

    -  Вы знаете памятник «мещанин Минин пытается отнять меч у князя Пожарского»?

    -  Естественно, - хмыкает Скороходов.

    -  Будьте около него в три часа.

    -  Хорошо. Как я вас узнаю?

    -  Пальтишко у меня будет серенькое, кепка, а чтоб не обознались, журнальчик будет в руке: «Огонек».

    -  Издеваетесь?

    -  Конечно. Я сам к вам подойду.