– Окей, тогда я вечером заеду к Максимовым, – охотно согласился полковник.

Очевидно, это был не тот случай, когда место встречи изменить нельзя.

И Лазарчук положил трубку, оставив меня терзаться любопытством и теряться в догадках: как это – «наоборот»? Не уголовник с кликухой, а безымянный борец с преступностью?

В дверь позвонили. Поскольку мои мужики плотно сидели за своими компьютерами, оба в наушниках и по горло в работе, я открыла сама.

– Держи, это яблоки. – Марина Лосева сунула мне в руки увесистый бугристый пакет и переступила порог, не дожидаясь приглашения. – У нашего нью-деда в этом году какой-то невероятный урожай, уже не знаем, куда их девать. Водички дашь? – Она обмахнула лицо подолом длинной майки и пожаловалась: – На третий этаж поднимаюсь, как на Эверест. Это уже годы, да?

Версия мне не понравилась. Мы с Маринкой ровесницы.

– Это сидячий образ жизни, – не согласилась я и налила приятельнице холодной минералки.

– Ничего себе – сидячий! – Управдомша всплеснула руками, едва не разлив водицу. – Да я как белка в колесе, то одно, то другое!

– Еще кто-то умер? – опасливо поинтересовалась я.

– А то ты не знаешь! Какие-то птицы массово сдохли во дворе – отчего, почему? Надо же выяснить! – Маринка выхлебала воду и со стуком поставила на стол стакан. – Рассказывай!

– Я к этому не имею никакого отношения! – Мне не понравился инквизиторский тон управдомши. – Я не особо люблю птичек, а голубей откровенно не жалую, читала, что они хуже крыс, но это же не значит, что я стану их убивать!

– А кто говорит, что это ты их убила? Есть подозрение, что они сами отчего-то сдохли, а массовый падеж пернатых во вверенном мне дворе – это, я тебе скажу, дело серьезное. Ковид, вон, с одной летучей мыши начался, а у нас тут сразу несколько птиц. Рассказывай: ты видела печальную картину своими глазами, а я – нет.

– Дядя Боря, Герасим, Татьяна Васильевна и Леха Барабанов тоже видели, – добросовестно перечислила я всех зрителей ночного шоу.

– Их я уже расспросила, – кивнула Маринка, доставая из кармана укороченных штанов свернутую трубочкой тетрадь и ручку. – Всех, кроме Барабанова, он беспробудно спит. – Итак, что это были за птицы, как выглядели их безжизненные тела?

– Неповрежденными. – Мне припомнились ощипанные куры моей бабушки. – А почему ты сразу думаешь о самом плохом? Может, те птицы не сдохли, а просто наклевались винных ягод и уснули?

Я хотела успокоить управдомшу, а получилось наоборот.

– Господи, что за жуткую картину ты рисуешь?! – Маринка вытаращила глаза. – Только представь: если они не сдохли, просто уснули, а Герасим их в мешок закинул и в мусор выкинул. Они там потом очнулись – в тесном замкнутом пространстве мешка, в шоке и ужасе…

Я представила и содрогнулась. Тема мешков в последнее время вообще сделалась очень пугающей.

– Стой! – Маринка трактовала мою дрожь неправильно. – Поздно бежать их спасать, бак с мешком еще утром вывезли, иначе я бы уже вызвала эпидемиологов и отдала птичьи трупы на анализ…

В дверь опять позвонили. Я пошла открывать, и Лосева, продолжая неаппетитный рассказ, потащилась за мной.

На пороге стоял Герасим с метлой.

Это меня удивило. До сих пор фронт работ дворника не распространялся на внутренние помещения дома, за исключением подвала. Лестницы у нас подметает и моет Катя Челышева – это ее скромный заработок. Правда, наличие пяти малолетних деток мешает ей делать это регулярно, так что наши подъезды не всегда чисты.