Это не было обвинением – просто констатация факта. Он переложил под другую руку книгу, и Блисс мимоходом взглянула на нее. Книга не была похожа на учебник. Она скорее походила на старинные книги, выдаваемые только в читальном зале в Хранилище, которые Оливер брал, когда они выясняли, что такое Кроатан.

– О чем ты? Мы с тобой первый раз встретились.

– Ты что, уже забыла? – спросил Кингсли.

– Что забыла?

Кингсли оглядел девушку с ног до головы, от новых балеток «Хлое» до мелированных волос.

– Мне нравится то твое зеленое платье. И ожерелье тоже, конечно же. Отличное дополнение. Но пожалуй, ты мне больше нравишься промокшей до нитки. Беспомощной.

– Так это ты был тот парень в парке! – ахнула Блисс.

Значит, ее спас Кингсли, не Дилан. Кингсли? Но как? Означает ли это, с болью в сердце подумала девушка, что Дилан действительно мертв?

– Из тебя получилась прелестная Леди озера, – сказал Кингсли.

Мысли Блисс лихорадочно заметались. Так значит, на вечеринке после бала она танцевала с Кингсли. Это он был тем парнем в маске Пьеро.

– Что сталось с Диланом? – прошептала Блисс, и в сердце ее закрался страх.

Она была так уверена, что Дилан жив! Но если это не он спас ее из озера и не он танцевал с ней на вечеринке... значит, следует посмотреть правде в глаза. Она цепляется за грезы. Он ушел навеки и более не вернется.

– Кто такой Дилан?

– Не важно, – отозвалась Блисс, пытаясь приспособиться к этой новой реальности и осознать новые сведения. – А тогда что ты имел в виду на вечеринке, когда сказал, что не мог уйти надолго. Мы... мы знакомы? – спросила девушка.

Кингсли на миг сделался серьезен.

– А! Извини. Вы здесь несколько тормозите? Ты еще не узнала меня? Мне правда очень жаль. Я думал, ты меня узнала, когда мы танцевали. Но я ошибался.

– Кто ты? – спросила Блисс.

Кингсли склонился к уху девушки и, касаясь его губами, прошептал:

– Я такой же, как ты.

Раздался последний звонок. Кингсли повел бровями и улыбнулся.

– До встречи, Блисс.

Блисс тяжело оперлась о стену; у нее дрожали колени, а сердце бешено колотилось в груди. Он стоял так близко к ней, что девушка до сих пор чувствовала его дыхание на своей щеке. Кто же он на самом деле? Что он имел в виду? И узнает ли она хоть когда-нибудь, что же на самом деле произошло с Диланом?

ГЛАВА 20

В пятницу утром Шайлер спустилась к завтраку и сразу же осознала, что в гостиной что-то изменилось. В ней стало светло. Комната была залита солнцем, просто-таки купалась в нем. С мебели исчезли чехлы, а потоки солнечного света, врывающиеся сквозь окна, слепили глаза.

Посреди комнаты стоял Лоуренс ван Ален и рассматривал старинный портрет, висящий над камином. В коридоре громоздились старомодные чемоданы и большой потрепанный дорожный сундучок «Луи Вуиттон».

Рядом с Лоуренсом стояли Хэтти с Юлиусом, заламывая руки. Хэтти первой заметила Шайлер.

– Мисс Шайлер! Я не смогла его остановить – у него был ключ! Он сказал, что этот дом принадлежит ему, принялся открывать шторы и потребовал, чтобы мы поснимали чехлы с мебели. Он сказал, что он – ваш дедушка. Но миссис Корделия была вдовой, сколько я ее знала.

– Все в порядке, Хэтти. Ничего страшного. Юлиус, я со всем разберусь, – сказала Шайлер, успокаивая прислугу.

Горничная и шофер с сомнением посмотрели на самозванца, но все же вняли словам хозяйки и, извинившись, покинули гостиную.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Шайлер. – Я думала, ты намерен держаться в стороне.

Она пыталась рассердиться, но не удавалось: ее переполняло радостное возбуждение. Дедушка приехал! Неужто он передумал?

– А что, не видно? – отозвался Лоуренс.