– Ах, золотце, мы так переволновались! Слава богу, что с тобой все в порядке!

– Как ты себя чувствуешь? – спросил отец, сцепив руки за спиной.

– Уставшей, – ответила Блисс. – Что случилось?

– В Хранилище произошел взрыв, – объяснил Форсайт. – Но не волнуйся, это все случилось настолько глубоко под землей, что краснокровные на тротуарах его даже не заметили. Они подумали, что это было просто небольшое землетрясение.

Блисс и в голову не приходило беспокоиться насчет того, не обнаружили ли люди одно из самых тайных мест, принадлежащих Голубой крови.

– А со мной-то что случилось? – спросила девушка.

– Ну, это мы как раз собираемся выяснить, – ответил отец. – Что ты помнишь?

Блисс вздохнула и устремила взгляд в окно, глядевшее на пустой офис соседнего здания. Ряды включенных компьютеров светили экранами, хотя рабочий день давно уже закончился.

– Мало что. Просто черный дым и... и...

«Глаза, темно-красные глаза с серебряными зрачками. Тварь, воспрявшая к жизни. Она заговорила со мной... Она сказала...»

Девушка тряхнула головой и крепко зажмурилась, словно для того, чтобы защититься от злобного присутствия.

– Ничего, ничего... я ничего больше не помню...

Форсайт вздохнул, а Боби Энн снова шмыгнула носом.

– Ах, бедное, бедное дитя!

Джордан, сестра Блисс, помалкивала, искоса глядя на нее.

– Боби, не могли бы вы с Джордан на минутку оставить нас одних? – спросил отец.

Когда они вышли, Форсайт повернулся к Блисс.

– Я должен сказать тебе кое-что очень важное. На тебя напала тварь Серебряной крови, Кроатан, – произнес отец.

– Не-е-ет! – прошептала Блисс – Но Комитет же говорил, что они – всего лишь миф... – слабо произнесла она.

– Комитет был не прав. Теперь мы это поняли. На самом деле Присцилла Дюпон собрала достаточно доказательств... но я не буду говорить об этом сейчас. Суть заключается в том, что каким-то образом Серебряная кровь уцелела и мы должны взглянуть в лицо реальности.

– Но как это случилось?

– Как ни печально, но это означает, что один из нас виновен. Серебряная кровь не обрела бы силу, если бы кто-то из нашего круга не укрывал их. И не помогал им. Это должно быть какое-то из очень старых семейств, достаточно могущественных, чтобы укрыть подобное зло, да еще и настолько успешно, так что Михаил не почувствовал нарушения равновесия.

– Но что это означает для меня? – спросила Блисс дрожащим голосом.

– Тех, кто выжил после нападения Серебряной крови, очень мало, и при этом всегда присутствует опасность извращения.

– Извращения?

– Иногда Серебряная кровь не потребляет свою жертву полностью. Вместо этого ей внушают голод... а крови выпивают столько, чтобы вампир чувствовал себя ослабевшим. Но Красная кровь становится для жертвы ядом, и она начинает охотиться на себе подобных, чтобы выжить.

«Так вот что произошло с Диланом, – подумала Блисс. – Его извратили. Превратили в чудовище, а потом убили, чтобы он не выдал их тайны».

– Мы полагаем, что кризис в Роаноке произошел потому, что несколько жителей поселения уже были извращены к тому моменту, как покинули Старый Свет.

– А как узнать, извращен ли ты? – со страхом спросила Блисс.

Вместо ответа Форсайт приподнял марлю с шеи Блисс и размотал бинт.

Блисс взволнованно взглянула на отца. Что он собирается показать ей? Превратили ли ее в чудовище?

Отец вручил ей небольшое зеркальце со столика медсестры.

Девушка принялась разглядывать шею, заранее страшась того, что ей предстоит увидеть.