И Рафи вдруг понял, что вся красота, которая ему доступна и которую никто не сможет у него отнять, – внутри. Женщина может уйти, дворец – сгореть, дорогая одежда запачкаться или порваться… но зато ничто не может случиться с его представлениями о том, что его окружает. Пусть это всего лишь иллюзия, его фантазии, но благодаря слепоте они становятся неуязвимыми. Уж в чем в чем, а в них он разочароваться не сможет. Настоящая, видимая красота бесконечно хрупка. Потерять ее проще, чем потерять прожитый день. Та же красота, что внутри, – может умереть только с ним.

Нельзя сказать, что эти мысли хоть в какой‑то степени примирили его со своим увечьем, но юноша впервые почувствовал, что такое примирение возможно. Это одновременно напугало и пробудило слабую надежду– В конечном счете, человек, даже желая получить что‑то конкретное, на самом деле просто хочет быть счастливым. И если счастье придет с неожиданной стороны – это тоже совсем неплохо.

Когда Рафи откинул плотный полог и вылез из повозки, рев толпы чуть не оглушил его. А ведь он еще даже не на арене. Что же будет твориться там? Он подумал, что запросто может не услышать быка за этим гулом. О том, что из этого может выйти, Рафи думать себе запретил.

Но по его бледному, как бумага, лицу хозяин понял, чего опасается матадор. Сам шут тоже только сейчас понял, чем может закончиться эта коррида. И это ему не понравилось. Все равно, что заткнуть Рафи уши. Лишить слепца того, что заменяет ему глаза… Верная смерть. С запоздалым раскаянием хозяин бродячего цирка понял, что, погнавшись за большими деньгами, может потерять все, что имеет сейчас. За последнее время слепой матадор принес ему столько денег, сколько он не видел уже много лет. И вот теперь из‑за его собственной жадности благополучие находится под угрозой. Он занес нож над курицей, несущей ему золотые яйца. Конечно, ему было жаль и самого Рафи. Но дело есть дело, без риска ничего не получишь. Однако на этот раз риск был слишком велик…

На мгновение у хозяина мелькнула шальная мысль отказаться от этого боя. Послать всех к черту и увезти Рафи из этого города. Но представив себе, какие убытки он понесет, шут решил не делать этого. В конце концов, шанс есть всегда. Может быть, все еще закончится благополучно. Рафи уже не раз удивлял его. Почему бы ему не удивить всех снова?

Кое‑как успокоив себя, хозяин подошел к Рафи.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, – ответил юноша и облизнул пересохшие губы.

– Всего один бык. Ничего сложного. Только один бык.

– Я знаю… Очень шумно.

– Не слушай их, слушай быка.

– Я знаю. Но уж слишком громко… А ведь на арене никого нет. Представляю, что будет, когда начнется бой.

– Может быть, все будет не так просто, как раньше, не спорю… Но ведь это в конце концов всего лишь бык, Рафи. Ничего необычного. Простой бык. Наверняка не самый большой. Ты справишься. Не обращай на них внимания. Пусть себе орут. Слушай быка, и все будет хорошо.

Рафи кивнул и снова облизнул губы. Он был не слишком уверен в том, что все будет хорошо. Черт возьми, он совсем  не был в этом уверен.

– Кстати, – сказал шут, – после тебя будет выступать парень, у которого что‑то не в порядке с ногой.