Помолчав немного, адвокат заговорил на другую тему:

— Расскажите мне, как прошло посещение кассы Мироновича? Как вела себя Семёнова? Как вам показалась обстановка на месте преступления?

— Семенова, безусловно, знает расположение предметов в помещении кассы, прекрасно там ориентируется, обстоятельно и точно воспроизводит детали преступления. Чувствует себя в «интерьере убийства» уверенно: из прихожей прямиком прошла в маленькую комнатку, где находилось кресло с трупом Сарры. Рассказ о собственных действиях в момент убийства и их мотивация убедительны.

— То есть ваше мнение сводится к тому, что убийство Сарры Беккер — дело рук Семеновой? — уточнил адвокат.

— Да, это сделала она. У меня в этом теперь нет никаких сомнений. Собственно, их и раньше не было.

— Она объяснила происхождение воска на полу прихожей?

— Да, причем абсолютно естественно. Она жгла свечу во время поиска ключей.

— Но ведь все свечи Мироновича оказались целы?

— Семенова всегда носит с собой в сумке свечной огарок. Я попросил её показать, и она его достала из сумки.

— М-да, женщина со свечой в сумке… такое не придумаешь! — удивленно покачал головой Карабчевский. — А что со спальным местом погибшей девочки?

— У нее действительно имелся топчан в одной из дальних комнат. Но в этой комнате, видимо, в последние дни появились мыши. Когда комнаты занимала семья Беккер, мышей не было. Скорее всего, они держали кошку. Но после переезда в Сестрорецк кошка исчезла и мыши осмелели. Соседство с мышами малоприятно, так что нетрудно понять, для чего Сарра захотела переночевать в комнате за кухней.

— Да, логично, — согласился Карабчевский, — а как она открыла витрину?

— Очень просто: отжала вверх угол крышки.

— Это действительно можно сделать? — не поверил адвокат.

— Можно. Она это продемонстрировала.

Карабчевский замолчал, прошелся по ковру из угла в угол, задумчиво остановился перед окном. Когда заговорил, речь повел совсем о другом:

— Дело Мироновича напоминает мне маятник. Ему придали некое движение: мощное, размашистое, я бы даже сказал, монументальное. Из Мироновича сделали изверга рода человеческого: похотливый сребролюбец; стареющий ловелас, к тому же отставной полицейский! Отвратительный набор качеств в глазах обывателя. Всё так убедительно сошлось на нем. Но мы этот маятник качнули совсем в другую сторону. Оказалось, что плохими могут быть не только и не столько стареющие ловеласы, сколь циничные, полные эгоизма женские натуры. Они могут прикрываться личиной беззащитности, рассуждениями о бескорыстной любви, да что толку? Никакая любовь не согреет ледяное сердце, ему любовь вовсе неведома. Любовь, толкающая на убийство ребёнка… надо же придумать такое.

— Семенова действительно чудовище. Но несоответствие внешнего облика внутреннему содержанию сбивает с толку. Многие не захотят поверить в то, что именно она убила Сарру Беккер.

— Путилин прав в том отношении, что мы вышли далеко за рамки адвокатских обязанностей. Семёнову надо предъявлять прокуратуре, не будем с этим далее тянуть, — решил Карабчевский. — Сегодня же я начну ее готовить к явке с повинной. Вот фурор-то будет!

— Вы уверены, что она согласится принять на себя отведенную роль? — с сомнением поинтересовался Шумилов.