— Если бы вы, батенька, съели бы стекло, то я бы встревожился, — успокаивал Шумилова добродушный врач. — Но поскольку вы всего лишь по нему бегали, то это пустяк! Есть, конечно, некоторая кровопотеря, но это мелочи. Я вам так скажу: пейте мадеру — она восстанавливает кровь.

В дверях конторы стоял полицейский в форме, вся лестница была оцеплена, и жильцам запретили выходить из квартир до особого распоряжения. Это был, конечно, явный перебор, не было на лестнице никаких особых следов, требовавших сохранения и последующего изучения, канва случившегося была проста и понятна. Но младших полицейских было не переубедить. Как же! Перестрелка, рукопашная с налётчиком — тут уж без сыскной полиции никак не обойтись…

Однако, когда в дверях появился сам начальник столичной сыскной полиции, действительный тайный советник Иван Дмитриевич Путилин, Шумилов несколько растерялся.

— Извините, ваше высокоблагородие, не могу подняться по очевидной причине, здравствуйте, — поприветствовал его Шумилов.

— Здравствуйте, Алексей Иванович, — негромко ответил Путилин. Он казался усталым и мрачным.

Обойдя письменный стол, на котором лежали ноги Шумилова, осмотрел раны на ступнях. На лице главного столичного сыщика ничего не отразилось: вида крови он не боялся, а разнообразных ран насмотрелся на своем веку много более иного прозектора.

— Неужели ваше появление здесь каким-то образом связано с недавним происшествием? — поинтересовался Шумилов. Он знал, что Путилин относится к нему с симпатией, возможно, из-за того громкого посрамления прокуратуры, что Шумилов устроил в деле Жюжеван. Как бы там ни было, Шумилов имел возможность не раз убедиться в том, что Путилин весьма снисходителен к нему и в спорных ситуациях всегда остается неизменно доброжелателен.

— Что, черт возьми, происходит, Алексей Иванович? — задал встречный вопрос Путилин. — Какие-то приключения в духе французских романов. То странное задержание Дементия Кочетова, теперь вот — стрельба в доходном доме… Не слишком ли бурная для юрисконсульта жизнь?

— Мне нравится, Иван Дмитриевич, — пожал плечами Шумилов.

— Объясните, пожалуйста, что здесь произошло?

Шумилов принялся рассказывать, формально соблюдая канву событий, но при этом, разумеется, ничего не говоря ни о Семеновой, ни о Безаке. Последнего он просто назвал «неизвестным мужчиной с пистолетом». Путилина, разумеется, такой рассказ не удовлетворил. Скорее всего, он уже успел поговорить с Варнавским и имел определенное представление о случившемся.

— Что вы здесь вообще делали? — спросил Путилин.

— Я пришел забрать одну вещь.

— Ту, что извлекли из-под корней фикуса? — уточнил начальник сыскной полиции.

— Точно так.

— И именно за этой вещью явился мужчина с пистолетом?

— Именно.

— Он забрал у вас пустую жестяную коробку?

— Забрал.

— Давайте её содержимое сюда! — приказал Путилин, протягивая руку.

Шумилов извлек из внутреннего кармана векселя и отдал их. У Алексея не существовало законных оснований для отказа Путилину в его просьбе. Он лишь позволил себе толику сарказма:

— Вам эти документы ничего не скажут.

Путилин пролистал бумаги, пробегая глазами их содержание, и, видимо, испытал разочарование.

— Откуда вы узнали о существовании этой «закладки»? — спросил он, наконец.