Встреча с доктором в силу понятных причин могла носить только неофициальный характер и потому была устроена на нейтральной территории — в зимнем саду рядом с Таврическим парком.

Место показалось Шумилову наиболее удобным как ввиду удобства расположения, так и потому, что вероятность встретить здесь знакомых из полицейского ведомства или прокуратуры была ничтожна. Действительно, в предвечерний час под огромным стеклянным сводом зимнего сада почти не было посетителей.

Было удивительно, как среди холода и сырости петербургского климата возникло такое рукотворное чудо — стеклянный дом с экзотическими растениями. В Петербурге кроме этой, городской, оранжереи подобные удивительные уголки тропической природы были практически во всех особняках и во дворцах — Зимнем, Юсуповском, Павловском, Аничковом, в Ботаническом саду. Помимо зимних садов имелись и многочисленные оранжереи, поставлявшие круглый год в богатые магазины на Невском свежие цветы, клубнику, лимоны, мандарины.

Прогуливаясь по усыпанным битым кирпичом узеньким дорожкам, замысловато закрученным среди клумб с пальмами, акациями и магнолиями, Алексей Иванович дожидался доктора. Он знал, что Горский жил на Захарьевской улице, буквально в трех минутах ходьбы от зимнего сада. Горский узнал Шумилова по трости и газете в руках, подойдя, поздоровался.

— Ваше ли письмо было получено мною? — поинтересовался он у Шумилова.

— Точно так, Трофим Аркадьевич, — с поклоном ответил Шумилов. — Я пригласил вас на эту встречу, которая, полагаю, совершенно необходима для нас обоих. Я знаю, что вы были в составе группы врачей-анатомов, осуществлявших вскрытие тела убитой Сарры Беккер.

— Да, это так. Но я должен сразу предупредить, что не смогу входить с вами в обсуждение деталей моей деятельности по долгу службы.

— В этом нет необходимости. У вас на руках моя визитка, на которой четко написано, что я работаю юридическим консультантом, а значит, знаю законы. Также мне хорошо известно, что вы заявлены в числе лиц, подлежащих вызову в суд по этому делу.

— Вы хорошо осведомлены.

— Благодарю. Я осведомлен, кстати, не только в этом вопросе. Я знаю и кое-что другое. Например, то, что существует письмо следователя Сакса, в котором вам предлагается изменить смысл собственного заключения на противоположный… — Шумилов помолчал, предоставляя собеседнику поразмыслить над сказанным. — Надеюсь, вы не станете отвергать тот факт, что получали письмо, в котором следователь подсказывал, будто в своем заключении вы пропустили частицу «не» перед выражением «исключается попытка к изнасилованию».

— Черт возьми… — доктор осекся, не окончив фразы. — Кто вы такой, господин Шумилов?

— Помимо того, что я юрисконсульт «Общества поземельного взаимного кредита», в настоящий момент я представляю интересы присяжного поверенного Карабчевского.

— По-о-онятно, — протянул Горский и удрученно замолчал. Он, видимо, совершенно потерялся и не знал, как себя вести дальше.

— Я лишь хочу сказать, что вам ни в коем случае не следует отрицать факт существования этого письма, — продолжил свою мысль Шумилов. — Боже упаси сказать под присягой, что такого письма не было.

— Я и не думал этого делать.

— И очень хорошо. Потому что это письмо находится у Карабчевского. Если вы солжете под присягой, это будет означать крах вашей карьеры.

Горский поднял руку к лицу, словно закрываясь. Помолчав какое-то время, он спросил:

— Вы не шутите, Алексей Иванович? Не блефуете? — и поскольку Шумилов даже не потрудился ответить на эти вопросы, Горский пролепетал: — Вы меня уж простите, что я задаю такие дурацкие вопросы…

Они некоторое время молча шагали по тропинкам между пальмами, бессмысленно нарезая круги.