— Ну-и-и-а-а… — Петр открыл было рот, да так и закрыл, ничего не сказав. Несколько секунд он молчал, и по выражению его лица Шумилов понял, что такого извозчика и такой экипаж здесь хорошо знают.

— Так, а что бы вы хотели? — вымучил, наконец, из себя Петр.

— Я помощник адвоката Николая Платоновича Карабчевского. Мне надо задать вашему извозчику несколько вопросов. Он ни в чем не виноват, просто он нужен нам как свидетель. Дело серьезное, речь идет об убийстве. Но если ваш извозчик согласится честно ответить на мои вопросы, то наш клиент заплатит ему приличную сумму: пятьдесят рублей. Мы не будем ссылаться на вашего извозчика и нигде не упомянем, что разговаривали с ним, даю вам честное слово. Но найти нам его необходимо. Если вы не сможете помочь нам, то мне придется обращаться в сыскную полицию, к Ивану Дмитриевичу Путилину. Это мой большой друг. Будете тогда говорить с ним.

— Ну почему же не помочь? — с шумом выдохнул извозчик. — Оченно даже сможем. Тем более если вознаграждение такое. Пятьдесят рублёв, говорите?

— Да, пятьдесят.

— Понятно, — Петр на минутку задумался. — Хорошо, обеспечим мы вам все, что надо. Скажите, как вас найти, и прямо же сегодня этот возница к вам явится собственной персоной.

— Прекрасно, — Шумилов назвал адрес и протянул извозчику свою визитку. — Покажете эту визитку швейцару, он скажет, как пройти. Я его предупрежу.

— К какому часу прикажете подойти? — Петр почтительно рассматривал вычурный герб «Общества поземельного взаимного кредита», изображенный на визитке Шумилова.

— Скажем, к десяти вечера, успеете дела свои закончить?

Петр Никифорович молча кивнул.

— Ну, вот и давайте тогда в десять.

Соскочив с пролетки, Шумилов на секунду остановился и внушительно произнес:

— Только вот что, Петр Никифорович, сам запомни и брату скажи. Упаси вас Бог привести мне «подставного» дурачка. Я сразу пойму, что это не тот человек. Знаешь такую статью в Уставе уголовного судопроизводства: «Препятствие правосудию»? Так вот, либо вы мне поможете, либо полиция применит эту статью к вам обоим.

Имелось у Шумилова опасение, что артельный старшина, пожелав заработать на дармовщинку пятьдесят рублей, направит к нему совсем не того человека, который в действительности возил неизвестную дамочку по Невскому.

Однако, когда вечером на пороге его квартиры появились рослые лопатобородые мужики, Шумилов только крякнул: визитеров оказалось трое. Впереди троицы стоял колоритный типаж сусанинского типа. Открытое широкое лицо, осанистая фигура, достоинство и многозначительность во взгляде… Выпустить бы такого на сцену Мариинки, и он сорвал бы аплодисменты одним своим появлением. Несомненно, это и был Сил Никифырыч, вполне соответствовавший обликом своему сермяжному имени-отчеству. Стоявшие позади него двое мужчин были, как говорится, «породой помельче», с мелкими чертами лица, светло-русыми волосами, давно не знавшими расчески. Один из них, немного старше другого, лет под тридцать пять-сорок, имел лицо, как будто поврежденное оспой. Шумилов затруднился бы сказать, действительно ли это следы страшной болезни или просто следствие какого-то кожного заболевания.

Вся троица стояла на лестничной площадке и не переступала порог квартиры. Госпожа Раухфельд, предупрежденная Шумиловым о возможном появлении важных «деловых гостей», была явно озадачена приходом простолюдинов. Открыв визитерам входную дверь, она даже не пригласила их войти, что свидетельствовало о крайней степени растерянности.

— Господин Шумилов? — осторожно начал стоявший впереди.