За время сна, часа четыре, не меньше, ничего не случилось. Иначе «Крузер» не прогрелся бы изнутри без всякой печки, только за счет двигателя, работавшего без остановок. Конвой, отряд, группа, караван, как хочешь, так и называй, за это время прошел верст с двести-двести двадцать, если не больше. Откуда оно понятно? Все просто.

Бирюк выключился не просто так. Ему перестали подмешивать в воду с едой дрянь, блокировавшую восстановление организма. Тот разобрался сразу и потребовал спячки, активизировав все резервы. Результат, как говорится, оказался налицо, ощущаемый полностью восстановившимися зубами и заметно тянущим животом, требующим топлива.

Так что дрых он спокойно, ни разу не проснувшись из-за серьезной тряски или чего хуже. А раз так… а раз так, то конвой шел либо по очень ровной степи с наезженной дорогой, либо по остаткам какой-то трассы и грунтовок, идущих вдоль нее. И в таком случае даже громадина-крузер смог развить вполне приличную скорость. Но, при этом, внутри пахло на самом деле… неаппетитно, и, значит, дело в циркуляции воздуха закрытой вентиляции машины. Значит, за бортом все еще опасно, а радиус той проклятой машины, распыляющей мутаген, все же не меряется в тысячах километров. Но вот в сотнях — уж точно.

Ладно, пора идти и открывать новые горизонты, неожиданно открывшиеся из-за подковерных игр Комитета Внутренней Безопасности. Интересно, с теми ли людьми он связался ради выживания? Не получится ли пожалеть, э?

С другой стороны — Горгона совершенно непроста и явно понимает, что делает. И если они доберутся до Портов, то, как бы странно это не звучало, с Севера помочь Базе куда удобнее, чем из самого Альянса. Почему? А вот…

Бирюк отогнал ненужные мысли и отправился являться новому командованию, а также забрать причитающийся ему кофе.

— Ну, вот и я! Ты… охренеть!!!

Горгона, сидящая в третьем, во втором ряду, кресле, кивнула. Женщина не отрывалась от происходящего за бортом, пусть и видела это все лишь через двойные опущенные стекла, прикрытые решетками и даже щитками с щелями. «Крузер» пер через бурю, и буря эта казалась живой, ворочаясь там, снаружи, густыми волнами пыли, песка, травы, листьев, всего, что мог подхватить ветер. Подхватить и смешать с постоянно мигающими вспышками алых зёрен, сыплющих с неба.

— Твою мать…

— Не уверена, — Горгона оглянулась на него, — тем более, я её не знала. Но, все равно, судя по имеющимся результатам исследования моего генома, моя биологическая мать никакого отношения к этому не имеет. В отличие от Солдат полуночи и Алой Королевы. Но, ничего, дружок-пирожок, не какайся в штанишки. Во-первых, новых для тебя у меня больше нет, а с голой жопой я тебе бродить не позволю. А, во-вторых, скоро мы все же должны выбраться из этого дерьма.

Колонна шла быстро, явно пользуясь чем-то вроде тепловизоров, иногда находимых отрядами в бункерах-«консервах». Хотя сейчас Бирюк бы поставил на какой-нито радар, что ли? Тепловизор хорошо, в этой густой дряни снаружи поможет различить собрата, катящего впереди, но кроме этого — надо что-то еще, особенно в моменты, когда вообще ничего не видною А таких, надо полагать, за время пути случалось немало.

Бирюк уважительно кивнул, глядя в затылке пилота и штурмана, сидящих в выпукло-вытянутых шлемах, прячущих в себе всякое хитрое оборудование, позволившее вести «крузера» так, что он сам, Бирюк, даже не проснулся. Но стоило держать марку, пусть это и не особо умно, смахивая на демонстрацию крутости и уровня стали в яйцах. Причем, перед женщиной. Но удержаться не получалось.

— Слышу странно-неуверенные нотки в твоем голосе.

— Ну, да… — офицер кивнула на катящий впереди «скаут». — У этого стального говнюшонка хотя бы есть водомет.